Призраки Белой крепости. Книга 4. Катерина Калюжная

5.007

Купить Призраки Белой крепости. Книга 4. Катерина Калюжная

Цена
772
1 414,60
Количество
Сообщить о поступлении
Сообщить о поступлении товара
Ваша просьба принята!

Вы получите уведомление о поступлении товара в продажу на указанные Вами контакты
Ваш E-Mail
Актуальность
- обязательно к заполнению
Проверка...
Заказ по телефону
+7 (913) 429-25-03

Покупатели, которые приобрели Призраки Белой крепости. Книга 4. Катерина Калюжная, также купили

«Портал с Эрагаджуа прорван. Оборотни и маги перешли в наш мир. Тьма растекается по Сахаре. "Защитники рая" и "Летучие тени" вместе с расквартированным в городе подкреплением дали врагу отпор, но были сломлены и вынуждены отступать». То, чего боялись, случилось. Война началась. Каждый колдун, воитель и вампир мобилизован и брошен в бой. Первое сражение оборачивается катастрофой для землян. Линда, глава Совета магов, ставит на повестку дня отчаянное предложение — вернуть из мертвых своего врага Сантьяго Испанского Дьявола, который был свидетелем Великой Войны и умеет использовать древние заклятия, неизвестные остальным. Пока колдуны за закрытыми дверями принимают решение, остальные пытаются выжить. У каждого свой путь через раскаленные, кишащие тенями и кровожадными монстрами пески к стенам Белой крепости, где давным-давно началась эта история, а теперь так или иначе должна завершиться.


Купить в Новокузнецке или онлайн с доставкой по России Серия «Бестселлер»; цикл «Демоны мрака»; книга 4 "Призраки Белой крепости. Книга 4. Катерина Калюжная".

Призраки Белой крепости. Книга 4. Катерина Калюжная - Характеристики

Сведения о редакции
Автор книги / СоставительКатерина Калюжная
ИздательствоСоюз писателей
Год издания2022
Кол-во страниц460
ФорматPDF, Печатное издание
Возрастное ограничение16+

ЧАСТЬ 1. АЛИСА

1 января 2010 года

Мороз, великий художник, нарисовал на окнах живописные картины, в которых, если только иметь хоть каплю воображения, можно было различить и дивные цветы, и крохотные тельца райских птиц, и силуэт таинственной незнакомки в бальном платье позапрошлой эпохи. Они все были здесь и в то же время отсутствовали. Это завораживало, заставляя неотрывно смотреть на стекло и придумывать чудесные сюжеты историй, о которых никто никогда не узнает.

Алиса водила кончиком пальца по замерзшему окошку. Ярко-красный маникюр причудливо контрастировал с голубоватым оттенком ледяных узоров. Кое-где картинка таяла от теплых прикосновений, и сквозь образовавшее прозрачное пространство можно было увидеть, что творилось на улице. Заснеженные деревья накренились под тяжестью своих праздничных шуб, огромные белые шапки укутали машины, превратив их в сугробы. Сонные в первый день нового года прохожие бросали недовольные взгляды на образовавшиеся вдоль дорог завалы, из-за которых редкий зверь — городской транспорт — появлялся еще реже, что вынуждало усталых от бурной ночи жителей мегаполиса добираться до ближайшего метро своим ходом. Прямо под окном, возле которого притаилась воительница, прошла компания студентов. Они весело смеялись и, не смущаясь раннего времени, откупоривали на ходу бутылку шампанского. Крепкий парень в смешной черной шапке разливал игристый напиток в протянутые пластиковые стаканчики, зажатые в руках его друзей. Миловидная девчонка задорно улыбалась громиле, явно надеясь привлечь его внимание.

Алиса вздохнула и покинула свой наблюдательный пост. Полумрак комнаты лишь слегка подсвечивал небольшой ночник, прикрепленный над туалетным столиком. Постель с сиреневыми шелковыми простынями была смята, что являлось лучшим свидетельством прекрасно проведенной ночи, а на ней, разметав по подушке рыжие волосы, спал Макар, забавно уткнувшись носом в одеяло.

Алиса приблизилась к кровати, на миг замерла, раздумывая, стоит ли будить мужа, но быстро оставила эту мысль и отправилась на кухню. Там она сделала то, что за все ее сто с лишним лет ей ни разу не приходилось делать первого января. Она подошла к плите, зажгла спичку и включила газ. Ее внимание сосредоточилось на холодильнике. Там было полно еды. Оливье и мандарины — вечные спутники главного праздника в году, крохотные канапе на полупустом блюде, бутерброды с икрой, намазанной толстым слоем, пара недоеденных салатов в красивых мисочках, укрытых сверху фольгой. Одним словом, полки занимали остатки вчерашнего романтического ужина. Но девушке хотелось чего-то еще — может быть, даже простой яичницы. Но это что-то должно непременно быть горячим и сочетаться со свежим кофе, который неуловимая «сокрытая», как самая обычная девушка, хотела преподнести мужу прямо в постель.

Яйца сыскались быстро. Поставив на плиту сковороду и залив ее маслом, Алиса разбила несколько штук, приправила специям и мелко нарезанным зеленым луком. Затем засыпала молотый кофе в кофеварку, налила воды и выставила нужную программу. Оставалось дождаться, когда сюрприз Макару будет готов, а уж тогда идти и будить соню.

Присев на мягкий кухонный уголок, Алиса включила телевизор. Простой жест, привычный для миллионов жителей Земли, отчего-то показался ей забавным. Она хмыкнула, развеселившись от собственных мыслей, и, не удержавшись, тихонько засмеялась, зажимая рот ладошкой.

Это было первое новогоднее утро с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать (а случилось это событие в далеком тысяча девятьсот двадцать пятом), когда наступивший год она не встречает похмельем и вязким, неприятным осадком в груди при взгляде на безымянного партнера, обнаруженного под боком. Впрочем, не совсем так. Второй пункт пару раз отсутствовал — тогда Алиса проводила праздники с родителями. Но этот день был совершенно особенным. Пара бутылок шампанского, которое они позволили себе выпить ночью, не могла отразиться на прекрасном здоровье воительницы, а вместо незнакомого кавалера в ее постели лежал любимый муж, за встречу с которым она не уставала благодарить судьбу, просыпаясь утром и засыпая вечером.

Проведя долгие десятилетия в бесконечной погоне за удовольствиями, утопая то в одном пороке, то в другом, Алиса никогда не думала, что с ней может случиться нечто подобное. Любовь грянула словно гром с ясного неба, и ливень безумной, сумасшедшей страсти затопил ее, не позволяя вздохнуть. Это произошло год назад. Тогда Линда Солнечный Свет, которой девушка служила с тех пор, как ей стукнуло восемнадцать, вела открытое противостояние с Сантьяго Испанским Дьяволом. Колдунья приказала своей лучшей разведчице следить за вражеским воителем по имени Макар Кузнецов. Как выяснилось, этот парень был не кем иным, как давно потерянным братом Линды.

Так все начиналось. Ожидать продолжения было глупо. Только безумец мог поверить в то, что по окончании кровавой бойни, затеянной магами, они оба выживут, да еще и смогут обрести счастье. Но чудеса в мире бессмертных — дело обычное. Это вам не скучное общество стареющих в стенах своих малогабаритных квартир горожан, слышавших о чудесах лишь из наивных сказок.

Неожиданная встреча изменила Алису, заставив увидеть мир с новой стороны. Раньше она знала лишь развлечения. В ее ежедневный моцион входили пьянки, дискотеки, флирт от заката до рассвета. Ее отношения с мужчинами сводились к ночным прогулкам под луной, всегда кончавшимся ровно тем, что воспевают в своих фильмах иные немецкие режиссеры. Страсти «сокрытой», подобно глупым вампирам из человеческих легенд, не выдерживали испытания дневным светом и боялись ярких солнечных лучей. Очередная порнографическая сказка всегда рассеивалась, едва в дом стучалось утро, а любовник, приглянувшийся вчера, из принца превращался в жабу. И неважно, кто это был — смертный или воитель, вампир или даже маг. Имен Алиса не запоминала, а номера телефонов автоматически вносила в длинную записную книжку, которой никогда не пользовалась. Некоторым удавалось остаться в жизни девушки чуть дольше, примерно на неделю. А парочке парней повезло задержаться на целых две.

Соня, мать Алисы, попрекала дочь невоздержанностью. При каждой встрече (а происходили они достаточно часто) Красная презрительно сравнивала ее с бабушкой Анной. Но «сокрытая» не могла оценить сравнения по достоинству, так как никогда не знала этой женщины, а потому лишь пожимала худыми плечами, отвечала на едкое замечание какой-нибудь колкостью и продолжала жить по-прежнему. Любовь ей казалась чем-то практически непристойным, ибо толкала людей на безумства. Не на те, которые совершаешь под воздействием алкоголя или наркотиков, а на самые настоящие, способные довести человека и даже воителя до большой беды. Взять хотя бы старшую сестру Алисы Риту. Она была красива, грациозна, умна. Все прочили ей блестящую карьеру в мире бессмертных. Родители не чаяли в ней души и почитали своей гордостью. И как все обернулось? Влюбившись в смертного, она бросила свое будущее коту под хвост и сбежала в мир людей, где и умерла от старости, прожив самую банальную на свете жизнь. С того дня, как сестра предала идеалы, воспитанные в них с детства, Алина ее ни разу не видела. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной таким выбором. И, если мать, отец и Игорь несколько раз в год встречались Ритой (правда, исключительно под покровом темноты и в самых неожиданных местах, дабы никто посторонний не увидел чего лишнего), то Алиса только обменивалась с сестрой поздравительными открытками на день рождения и Новый год.

Когда сестра умерла от старости, никто из воителей на похороны не явился. Как бы они объяснили свое появление ее мужу, который о волшебном мире даже не слышал? С сыном Риты дела обстояли и того хуже. Михаил правду знал. Едва он достиг совершеннолетия, ему предложили принять знак. Но почему-то сама мысль о бессмертии вызвала у парня отвращение. Одним словом, к своим вечно молодым родичам никакой симпатии он не испытывал. Оставался внук Риты, Вадим, но тогда он был еще слишком мал, чтобы хранить такие тайны.

Алиса не проронила ни единой слезинки по сестре — старухе, покоящейся на холодном, продуваемом всеми ветрами человеческом кладбище, а вскоре и вовсе перестала о ней вспоминать. Лишь иногда по ночам горькие мысли все же приходили в ее беспутную голову, но, едва оказавшись на ногах, она переставала думать о неприятном. Жизнь вокруг била ключом. Ей приходилось рисковать всем ради одного абзаца текста на древнем языке, крохотного камешка, о назначении которого никто не догадывался, а то и просто чтобы подслушать очередную сплетню, которая иногда подтверждалась, но куда чаще оказывалась банальной уткой для любопытных разведчиков. Развлечения, после которых башка трещала даже у наделенных знаком воинов, и череда бестолковых любовных историй крали редкие минуты свободного времени. Тут не то что прошлое — настоящее напрочь вылетало из головы. К тому же после вступления в ряды воителей у Алисы появились новые подруги. Их души были крепко связаны магией, а это гораздо надежнее любых семейных уз. Между родственниками может случиться ссора и даже возникнуть полное отчуждение. Заклинание не отпустит никогда, даже после смерти.

Впрочем, несмотря на свою легкомысленность, аморальный образ жизни и многочисленные вредные привычки, самой вредной из которых были мужчины, плохим человеком Алиса не стала, как не была она и пустышкой, не в пример многим женщинам, подверженным тем же страстям. Ее сердце не заледенело, не умерло, отравленное никотином, алкоголем и наркотиками. Оно просто спало до поры. И когда пришел его час, проснулось, заставив содрогнуться все основы мироздания.

День их с Макаром свадьбы стал для Алисы самым счастливым во всей ее жизни. Муж был для нее целой вселенной, а их совместная жизнь превратилась в неудержимый поток счастья, которое, как девушка надеялась, будет длиться вечность. Они никогда не ссорились и не спорили из-за ерунды. На все у них было общее мнение. Алиса не понимала, почему у первых двух жен Макара — деревенской красотки Агафьи, умершей от старости много веков назад, и прекрасной, коварной Лейлы, погибшей в минувшей войне с Линдой, — не получилось найти с ним общий язык. Ей он казался исключительно примерным семьянином. Но и его, как ее саму, изменила их любовь. Алису не смущало даже наличие у мужа троих несовершеннолетних детей. Это не считая двух взрослых бессмертных сыновей, каждый из которых был старше «сокрытой», и нескольких десятков праправнуков — потомков, оставшихся от его первого брака. Впрочем, о последних Макар ничего не знал, так как давно ушел из семьи, ограничившись лишь анонимной финансовой помощью своим ныне покойным дочерям. Внуков (и тем более дальних родственников) он никогда не видел и не горел желанием что-то менять.

Увы, идиллии, царившей в отношениях Алисы и Макара, было не суждено длиться долго. Мир бессмертных не дремлет — в нем все время что-то происходит. Единственный способ убежать от этих «приятных» происшествий — отказаться от знака и привычной жизни заодно. Но воители зависимы от адреналина. Не каждый способен принять предсказуемость смертного существования и не сойти с ума от скуки.

Тьма сгустилась у одного из порталов. Самого опасного, отделявшего Землю от мира, наполненного неизведанным мраком и населенного сильнейшими волшебниками, создавшими себе безжалостных слуг — оборотней.

Когда Алиса только услышала об этом, она не испытала особого страха. Как и большинство воителей или вампиров, она никогда не была у порталов, границ иных миров не пересекала, а историю знала на базовом уровне для начинающих, а потому угроза, исходящая из иного измерения, была ей непонятна. Она воспринималась подобно новостям о катастрофе на другом конце света, которые волнуют только тех, кого угораздило оказаться в зоне бедствия. На жизни «сокрытой» все это никак не отражалось. А готовность под грифом Х, о которой она читала во времена ученичества, вообще представлялась чем-то мифическим и не имеющим отношения к реальности. Готовность один, два или тем более ноль — это были термины знакомые, Алиса много раз сталкивалась с ними. Однако Макар видел ситуацию иначе. Он встревожился не на шутку. Постепенно, рассказывая жене истории, которые слышал еще в замке Сантьяго, он поселил в душе любимой зерно страха. Но это был страх теоретический, похожий на страх перед темнотой, которая рассеивается, стоит только включить свет.

Макар стал часто наведываться в замок сестры, где целыми ночами говорил о чем-то с Линдой и Стасом. Что именно они обсуждали, Алиса не знала, да и не стремилась узнать. Ей не хотелось, чтобы ее мирок рухнул под натиском внешних сил, противостоять которым она не могла. Легкомыслие, которое она пестовала в себе долгие годы, пришло «сокрытой» на помощь. На постоянных общих собраниях, где их посвящали в происходящее у порталов, девушке удавалось пропускать мимо ушей все, что не касалось ее прямых обязанностей. Новые планы руководителей, еженедельно сменявшие друг друга, так как никто толком не представлял, чего и когда ожидать, а потому все строили различные гипотезы и в соответствии с ними давали воителям мудреные кодовые шифры, она зазубривала автоматически, полагаясь на свой профессионализм. Но никогда не думала о них, оставшись наедине, и отказывалась обсуждать как с товарищами по группе, так и с друзьями. Даже письмо внука Риты, Вадима, служившего в «защитниках рая», которое она получила за неделю до наступления Нового года, не вселило в ее душу тревогу. Вадик очень подробно описывал жуткие вещи, творящиеся в Сахаре. Но пустыня была далеко, на другом материке. «Защитники» и «летучие», а вместе с ними некоторые маги стояли на страже, и Алиса не желала взваливать на себя чужую головную боль. Она была слишком счастлива.

Два дня назад к ним в дом неожиданно нагрянула Линда. Визит мага — большая честь, но Алиса не обрадовалась госпоже и свояченице в одном лице. Она боялась дурных вестей. И не ошиблась.

— Макар, мне надо с тобой поговорить, — едва переступив порог, заявила волшебница, приветливо улыбнувшись Алисе.

— Говори. Здорово, что ты зашла. Я приготовил пирожки с мясом по рецепту отца Стаса. Помню, ты их очень любила в детстве, — улыбнулся Макар, расцеловав сестру в обе щеки.

Линда прошла на кухню и, схватив с противня один из горячих пирогов, печь которые ее брат оказался настоящим мастером, посмотрела на Алису.

— Можешь говорить при жене, у меня нет от нее секретов, — правильно поняв взгляд сестры, поспешил сказать Макар.

— Наконец-то у тебя нормальные отношения, — хмыкнула Линда, — да и Алиса меня удивила. Жаль, что времена сейчас не самые спокойные.

— Это точно, — кивнул Макар. Алиса устроилась у него на коленях и положила голову на плечо.

— Тьма сгущается. Мы не можем ее ни игнорировать, ни остановить, — начала колдунья. — Пришло время решительных действий.

— Что вы надумали? — живо поинтересовался Макар. — На нас ведь пока никто не напал.

— В пустыне стали происходить странные исчезновения. Есть основания полагать, что оборотням каким-то образом удалось проникнуть в наш мир или их маги из-за портала сумели создать дезориентирующие заклинания, напрочь лишающие наших людей понимания того, где они находятся. В пустыне это гибельно, как ты понимаешь. Нам надо создать объединенную армию. И первым делом придется назначить двух генералов. Светлого и темного. Стас станет светлым. На роль темного я выдвинула тебя.

— И как это восприняли маги? Вряд ли обрадовались, что одним генералом ты сделала своего собственного, а во вторые прочишь брата, — констатировал факт Макар, который прекрасно разбирался в политике.

— Не понравилось, — подтвердила его слова сестра, — но мое решение все приняли. Если ты согласишься, то тебе временно придется выполнять приказы Маргариты. Но не волнуйся, служить ты ей не обязан.

— Не может не радовать.

Макар взял в руки вилку и с самым задумчивым видом покрутил ее в руках. Предложение казалось лестным, а к ответственности и опасности бывшему генералу Испанского Дьявола было не привыкать. И тем не менее он сомневался. Алиса видела тень, набежавшую на лицо мужа, и догадывалась, что Линда тоже ее видит. Но волшебница продолжала сидеть молча, глядя на унылые зимние пейзажи за окном. О чем думала маленькая ведьма — угадать было невозможно.

— Я не уверен, что мне это по плечу, — после долгой паузы проговорил Макар. — У Сантьяго были слуги гораздо более опытные, чем я. Некоторые жили еще во времена Великой Войны и обладают бесценным опытом. Почему бы тебе не обратиться к ним?

— Например, к Анне Коршуновой? — поинтересовалась волшебница с плохо скрытой иронией в голосе.

При имени бабушки, которой она никогда не знала, Алиса непроизвольно вздрогнула, уронив на пол чашку.

— Например. Анна очень сильна. Она хитра и коварна. А ее воспоминания — сокровище. Я уверен, она бы стала отменным генералом, — подтвердил Макар. — Но если тебе не нравится она, есть и другие. Ингрид Шелдон, Валентин Прохоров, Хуан-Диего Корерас… Да ты и сама знаешь их имена не хуже моего.

— Я им не доверяю. И Маргарита, кстати, тоже. Она хоть и не в восторге от моего выбора, но ничего лучше предложить не может. Мы опасаемся древних. Они слишком долго служили Сантьяго. Сам черт не разберет, что творится в их головах. А уж Анна — это вообще отдельная песня. Когда я на нее смотрю, мне кажется, что я как минимум чего-то не знаю, а как максимум не понимаю элементарных вещей, просто не могу понять.

— А ты что скажешь? — Макар посмотрел на Алису с такой нежностью, что у нее заныло сердце. Линда тактично отвернулась, не желая быть свидетельницей чужого счастья.

Больше всего «сокрытая» боялась этого вопроса. Она хотела, чтобы муж принял решение сам. Столетняя воительница, привыкшая ставить на карту все, говорила, что он обязан согласиться. Стать генералом объединенной армии в межмировой войне — величайшая честь. О большем и мечтать нельзя. А женщина, которая проснулась в душе Алисы совсем недавно, пронзительно кричала: «Нет! Только не генерал!», потому что, помимо великой чести, такое назначение было сопряжено с огромным риском. И если Алиса правильно помнила исторические факты, в прошлой войне пало восемь светлых и четыре темных генерала. Статистика удручающая.

— Решай сам, — выдавила девушка.

— Я согласен, — Макар в упор смотрел на сестру. — Если ты считаешь, что это необходимо, тогда…

— Да, считаю, — отрезала Линда, вставая. В предпраздничные дни у нее хватало забот, и не все они были связаны с предстоящим Новым годом. Засиживаться в гостях она не могла себе позволить. Может быть, когда-нибудь, когда этот кошмар закончится, они с братом найдут время, чтобы посидеть в уютной обстановке и, как в старые добрые времена, поболтать о том о сем.

— Когда я должен явиться к Маргарите? — спросил Макар, провожая сестру к двери. Алиса осталась на кухне, лишь кивком головы выразив свое почтение госпоже.

— Вначале явись ко мне. Вам со Стасом надо определить общую тактику и решить, как лучше готовить войска с учетом того, что времени у нас осталось крайне мало. Числа пятого тебе следует отправиться к порталам. Там ты и останешься. Естественно, группу Алисы я тоже туда отправлю. Здесь разведчикам сейчас все равно делать нечего.

Линда попрощалась с братом и вышла. Возможно, по квартире пронесся легкий сквозняк или тело Алисы охватил озноб, но девушка почувствовала, как у нее стучат зубы, а кожа покрывается мелкими пупырышками.

Обсуждать неприятную тему Макар с женой не стал. Как и она, он научился понимать ее чувства без слов и сейчас знал, что лучшее лекарство от тревоги — это забвение. У них осталась примерно неделя на то, чтобы игнорировать реальность, стоящую у порога и грозящую вот-вот ворваться в их уютный мирок…

Запах горелого заставил Алису оторваться от воспоминаний. Яичница превратилась в нечто черное, обугленное и совершенно неаппетитное. Кофе сварился и успел остыть. Девушка схватила раскаленную сковороду и без раздумий выбросила ее содержимое в ведро. «Значит, придется довольствоваться вчерашними салатами», — вздохнула она, открывая окно. Свежий воздух ворвался в квартиру, и запах гари потихоньку начал слабеть. Чтобы стать хорошей женой, ей еще предстояло слишком многому научиться, так как в первые сто лет жизни она оттачивала совершенно другие навыки, достигнув в них неимоверных высот. Увы, кулинария всегда оставалась за пределами ее интересов.

— Я куплю тебе поваренную книгу, а сегодня сам приготовлю завтрак, — словно прочитав мысли жены, сказал Макар. Он незаметно вошел на кухню и теперь смотрел на суету, устроенную любимой женщиной, полными восхищения глазами. Можно было подумать, что Алиса только что, как минимум, спасла город из лап свирепых оборотней, а не спалила на сковородке несколько яиц.

— Иди ко мне, — позвал он, притягивая девушку к себе за руку и заключая в крепкие объятия.

Всем! Готовность ноль! Готовность ноль! — Голос Стаса гремел в голове Алисы. Она отшатнулась, прикрыв глаза рукой. В тот же миг раздалась трель мобильного Макара. Он поднял трубку, и девушка отчетливо услышала слова Линды, повторявшие то, о чем Черный вещал мысленно. — Портал с Эрагаджуа прорван. Оборотни и маги перешли в наш мир. Тьма растекается по Сахаре. «Защитники рая» и «Летучие тени» вместе с расквартированным в городе подкреплением дали врагу отпор, но были сломлены и загнаны в стены полуразрушенного города. Там им удалось окопаться и теперь они держат оборону, но силы их неравны. Они окружены, оборотни проникли за предпортальную зону. Защитники территории, предназначенной для перемещения землян, пали. Выживших нет. Количество жертв среди сражающихся огромны. Ванесса Несущая Боль геройски погибла, защищая Землю от вторжения. Вместе с ней закончили свое существование все ее вампиры, ослабив нашу армию. Иоанн Одинокий Волк тяжело ранен, возможно, смертельно. Повторяю для всех! Готовность ноль. Приказываю через индивидуальные порталы перейти в предпортальную зону и сразу без промедления вступить в бой. Всем воителям! Подчиняться всем главам групп, которые окажутся поблизости, независимо от принадлежности магу и стороне. Ближайшая цель — прорвать кольцо осаждающих и прийти на помощь Маргарите Полярной Звезде и нашим доблестным друзьям из подразделений «Летучих теней» и «Защитников рая».

Целую секунду Алиса и Макар стояли неподвижно, пустыми, ничего не выражающими глазами глядя друг на друга. За окном кто-то запустил петарду, завыла сигнализация, за стеной засмеялась пьяная со вчерашнего вечера соседка…

Макар пришел в себя первым. Он бросился в спальню, туда, где лежала его форма, сохранившаяся со времен Сантьяго. Другую, новую, которую выдавали всем воителям и отказникам, вновь призванным на службу, он так и не удосужился забрать у Стаса. Но сегодня ни светлым, ни темным не будет дела до того, что среди них кто-то посмел появиться в мундире Испанского Дьявола. Макар схватил одежду и натянул ее поверх пижамы. Алиса уже подлетела к своему шкафу и, бесцеремонно вывалив на пол дорогие платья, нашла свой боевой костюм.

Потом они вместе достали артефакты-порталы и, последний раз обменявшись взглядами, коснулись нужного места на холодном камне. Говорить было нечего. Инстинкт воителя был сильнее любых эмоций. Сильнее страха, сильнее любви, сильнее самой жажды жизни. Воронки разверзлись перед ними одновременно. Макар протянул руку и коснулся ладошки жены.

— Я люблю тебя, — звенело в ушах Алисы, когда портал сдавил и скрутил ее тело.

— Я люблю тебя, — ответила она темноте, зная, что, отрезанный от нее стеной пространства и магии, Макар не услышит этих слов.


ЧАСТЬ 2. САНТЬЯГО

1 января 2010 года — 9 января 2010 года

Едва сжатие и кручение — неизменные спутники любого портала — прекратились, Алина ощутила невероятный жар. После холодного московского утра контраст был ошеломляющим. Вокруг раздавались крики, стоны, звон оружия, незнакомое рычание, от которого бросало в дрожь. Сумятица и толкотня стояли невообразимые. Ни о каком подобии боевого порядка речи не шло. Глаза отказывались привыкать к кромешной тьме, и от этого какофония звуков, запахов и беспорядочно движущихся тел казалась вдвойне пугающей.

Антон вышел из своего портала рядом с Серебряной. Она чувствовала его присутствие, и это делало ее сильнее. Где-то здесь должны быть ее друзья, родители, ребята, с которыми она когда-то училась. Но найти хоть кого-то было совершенно невозможно. Меч привычно скользнул в руку. Гарда была горячей и обжигала кожу. Алина бросила последний взгляд на любимого и, повинуясь его едва заметному кивку, бросилась вперед, ощущая всем своим существом, что он идет следом. Сегодня он был ее прикрывающим. Он обещал не терять ее из вида, и Алина верила его словам. В пыльном аду, где они очутились, было очень легко сгинуть, исчезнуть, просто раствориться, затерявшись в беснующейся толпе.

Темнота мешала отличить своих от чужих. Алина старалась сфокусировать зрение на куче людей впереди, но ей не удалось разобрать, что они делают — сцепились в смертельной схватке или приветствуют друг друга радостным объятием.

— Алина! Справа! — крикнул Антон, воспользовавшись мыслеречью, так как говорить вслух, даже находясь вплотную друг к другу, было совершенно невозможно. Серебряная резко обернулась, чувствуя, как внутри разгорается искра потенциала. Мышцы налились силой, разум прояснился, страх остался где-то на задворках сознания, плотно скованный волей нити.

Меч взлетел над головой, но предупреждение Антона запоздало. Что-то огромное, дурно пахнущее и очень горячее налетело на нее, словно вихрь, сминая, придавливая к земле. Ребра обожгло болью. Серебряная не сомневалась, что минимум половина из них сломана. В глаза попал песок, вызвав жжение. Рычание раздалось у самого уха. Напрягая все свои силы, воительница изогнулась, пытаясь выбраться из-под огромного зверя — не то волка, не то медведя. Но оборотень держал ее крепко. С каждым мигом его зубы приближались. Это длилось не больше секунды, но Алина не сомневалась, что седых волос у нее на голове прибавилось. Антон кружил вокруг чужака, размахивая двуручником. Он бил животное по спине, но монстр словно не чувствовал ударов. Клинок отскакивал от его шерсти, как от совершенной кольчуги. Однако действия Зеленого отвлекли зверя, что дало Алине шанс. Превозмогая боль в сломанных костях, она напряглась, подобно пружине, вынырнула из-под горячего тела оборотня и моментально вскочила на ноги. Как и Антон, она принялась кружить вокруг чудища, но так же, как и ему, ей больше приходилось уклоняться от острых клыков, нежели нападать.

— Отвлеки его! — крикнул Зеленый.

— А я что делаю? — даже в мысленном голосе чувствовалось напряжение. Зловонное дыхание зверя касалось кожи Алины, вынуждая ее пятиться назад, содрогаясь от отвращения и страха. Выполняя просьбу любимого, Серебряная принялась размахивать мечом с удвоенной силой, прекрасно понимая, что это бессмысленно. Такое чудовище не одолеть с помощью жалкой железки, в которую вдруг превратилось верное оружие, не раз спасавшее жизнь и ей, и ее друзьям.

В желтых глазах оборотня горела огнем ненависть. Она жгла не меньше раскаленного песка под ногами. Но Алина сдаваться не собиралась. Если Антон попросил отвлечь зверюгу на себя, значит, у него есть план. Несколько выстрелов разорвало воздух. Тело волка вздрогнуло и на миг застыло. Алина отшатнулась от оскаленной пасти. Из-за смрада кружилась голова, боль в груди заставляла скрипеть зубами. Еще два выстрела… Алина помнила из общих собраний, что оборотни, как и любая другая нечисть, боятся огня, но про огнестрельное оружие там ничего не говорилось. Оно и понятно: земляне не успели изобрести порох к моменту начала Великой Войны. Антон, паливший во врага практически в упор, был в своем роде экспериментатором.

Волк явственно зашатался. Из многочисленных отверстий в его шкуре, оставленных пулями, ручьями текла густая кровь. Песок под ногами стал таким же черным, как воздух вокруг.

«Значит, у них даже кровь черная», — подумала Алина, вновь бросаясь на врага. Теперь, когда она увидела, что монстр уязвим, в ней проснулся оптимизм, граничащий с безумием, которое рождается в миг смертельной опасности. Она не успела приблизиться к противнику ни на шаг, когда шерсть у него на загривке вспыхнула, словно свечка. Серебряная упала на землю, рассчитывая, что песок спасет ее от всепожирающего пламени. Брови и ресницы безнадежно обгорели, на лице появилось несколько болезненных ожогов. Через пять секунд от оборотня осталась лишь кучка пепла, которую разнесли в разные стороны ветер и ботинки сражающихся.

— Цела? — спросил Антон, подползая к возлюбленной.

Над головой что-то громыхнуло. Кто-то еще решил воспользоваться автоматом.

— Стас! — мысленно крикнул Антон, обращаясь к главе своей группы как к генералу, так как лишь генерал мог услышать любого из своих воинов независимо от того, сколько километров их разделяло. — Оборотни боятся ружей. Как и вампиры, они загораются от пуль, но выстрелить надо несколько раз!

— Знаю, — отозвался Черный, — уже проверил. Вы целы?

— Да, — хором откликнулись Алина и Антон. Они вновь были на ногах. Огромный мужик не меньше трех метров росту несся прямо на них, размахивая гигантской булавой. Антон пригнулся, уходя от удара, но острый металлический шип прошил его руку от плеча до локтя.

Алина бросилась под ноги нападавшему, но поскользнулась на чьей-то крови и рухнула на живот. От боли потемнело в глазах. Булава стремительно опускалась прямо ей на голову. Серебряная дернулась, замахнувшись мечом. Что-то теплое брызнуло прямо в лицо. Великан заваливался на одно колено. Антон не растерялся и выпустил в мужика автоматную очередь. К огромному удивлению, человек вспыхнул так же, как перед этим зверь.

— Они все оборотни, — ошеломленно проговорил Зеленый. — Даже те, которые выглядят как люди!

— Вижу, — ответила Алина. Ее снова обожгло, но в этот раз огонь причинил меньший ущерб, так как основной его напор пришелся на части тела, скрытые защитным костюмом. Антон протянул девушке руку и помог встать.

Тучи песка, поднятые в воздух тысячами ног, делали тьму не просто давящей, а настолько густой и непроницаемой, что казалось, будто скоро здесь совсем не останется места для твердых человеческих тел. Или они превратятся в сплошные песчаные валуны, не способные сделать ни шагу. Алина чувствовала, как ноют ее раны, и подумала, что еще ни в одном сражении она не умудрялась получить столько травм за неполные пятнадцать минут. Антон поддерживал ее за локоть. В его глазах Серебряная отчетливо увидела страх за нее. Зеленый предпочел бы спрятать возлюбленную где угодно, лишь бы только подальше отсюда. Ровно секунду они смотрели друг на друга, презрев опасность, не в силах отвести взгляд, пока новая волна оборотней, словно прилив, не хлынула к ним, сметая тех, кто стоял вокруг. Антон больше не брался за меч, в этом бою им много не навоюешь. Алина последовала его примеру и приготовила автомат, но прекрасно понимала, что патронов надолго не хватит. К тому же риск попасть в своих вампиров был слишком велик. А каждый немертвый сейчас находился на особом счету. Если кто-то и мог соперничать в силе и ловкости с оборотнями, то только они.

Мощный магический удар сотряс землю. Колебания энергии были так велики, что волосы на голове встали дыбом. Алина инстинктивно отшатнулась, но тут же взяла себя в руки. Это могло быть заклинание кого-то из защитников Земли. Но сказать точно не смог бы самый опытный воин.

Чьи-то зубы лязгнули в угрожающей близости. Алина выстрелила, стараясь целиться настолько метко, насколько в такой ситуации было возможно. Чья-то пуля просвистела в паре сантиметров от ее виска, лишь чудом не задев девушку и не отправив к праотцам. Наверное, в общей толкотне, похожей на хаос, многие падут от рук своих же товарищей.

Тигр, огромный, с острыми, длинными клыками, шел, рыча и присаживаясь на задние лапы, готовый к прыжку. Алина устремилась навстречу, стремясь подойти как можно ближе, чтобы уменьшить вероятность промаха, но кто-то опередил ее, подлетев к животному с мечом, казавшимся всего лишь жалкой детской игрушкой рядом с совершенными машинами, созданными для уничтожения. Зверь приподнялся на задние лапы и, словно играючи, откусил несчастному голову. Алина почувствовала, как подкатывает тошнота, и спустила курок. Очередь прошила не успевшее упасть обезглавленное тело и настигла тигра, вмиг превратив в груду пепла.

Серебряная огляделась по сторонам, рассчитывая увидеть в паре шагов от себя Антона, но его нигде не было. Сражающиеся или мечущиеся в панике бойцы оттеснили их друг от друга.

— Антон! — мысленно закричала Алина, зная, что если он не слишком далеко, то непременно услышит и откликнется. Но ментальный эфир оставался нем. Даже обычных возгласов Хадижи, так и не научившейся владеть своими чувствами, слышно не было. Генерал тоже молчал, не давая указаний, видимо, слишком был занят собственной схваткой.

Алина бросилась на подмогу крохотной воительнице, которую совершенно точно видела впервые. На виске незнакомки горел знак Дарины. Девушка едва успевала отклоняться от острых зубов, а вот о безжалостных когтях она совсем забыла, и они терзали тело бессмертной, превращая защитный костюм в лохмотья.

Алина выстрелила, практически не целясь. Она не могла смотреть на то, как монстр разрывает в клочья человеческое существо, во много раз уступающее ему по силе и проворству. Лев (а это был именно лев) взорвался снопом искр, но выстоял после первой серии выстрелов. Заметив новую, гораздо более опасную жертву, он устремился к ней, на ходу сметая несчастную воительницу, и без того едва державшуюся на ногах. Алина снова нажала на курок, но услышала лишь щелчок. Ей следовало перезарядить автомат, но времени на это не осталось. Откинув бесполезное оружие за спину, она опять выхватила меч.

Удар, еще удар. Она успела уклониться от страшного прыжка, проскользнув у чудовища под брюхом и, ловко развернувшись, вонзила клинок в незащищенную грудь. Меч вошел по рукоять. Зверь захрипел и стал падать со страшной скоростью. Серебряная перекатилась на спину, прежде чем лев, обернувшийся коренастым мужчиной, упал туда, где она только что стояла, накрыв своим телом ее оружие. Не медля, девушка принялась переворачивать мертвеца — остаться без меча и патронов в самой гуще схватки было равносильно смерти, а умирать в ее планы не входило, по крайней мере, не сегодня. Ей почти удалось извлечь клинок из брюха оборотня, когда фиолетовую нить в знаке обожгло жгучей болью. И лишь на миг позже огнем взорвалась розовая. Где бы сейчас ни были Влад и Хадижа, они получили очень серьезные раны.

На лице выступила испарина. Алина боролась с дурными предчувствиями и приступом внезапной слабости, боль в руке и виске, где пульсировал знак, причиняла больше мучений, чем все собственные раны вместе взятые.

— Влад, Хадижа, — повторяла девушка, глотая слезы, но прекрасно понимала, что ничем не может помочь друзьям.

Меч снова оказался в руке. Серебряная потянулась к автомату: надо было перезарядить оружие, прежде чем новый враг окажется слишком близко. Что-то толкнуло в бок, и, выронив коробку с патронами, Алина покатилась по земле, глотая смешанный с пеплом и пропитанный кровью песок. Когда ей удалось замедлить движение, она тут же вскочила, радуясь, что меч остался при ней. Ножи, кинжалы, дротики и духовые ружья, входившие в стандартное вооружение воителя, были смертоносны в опытных руках, но здесь и сейчас ничем не могли помочь.

Огромная женщина с перекошенным лицом надвигалась на нее, размахивая в воздухе какой-то железякой. Ничего подобного Алина раньше не видела. Воительница сделала несколько шагов назад в надежде найти что-то, способное прикрыть спину в случае нападения других монстров. Двух врагов за раз ей не одолеть, даже вложив всю силу потенциала в один единственный рывок. Но ничего подходящего поблизости не было.

Женщина бросилась вперед, Алина увернулась. За спиной послышалось разъяренное сопение. Еще один зверь… Ловко маневрируя, воительница ринулась вправо, туда, где во тьме мерцало несколько огней явно магического происхождения. Они едва тлели, но от них исходило сияние светлой магии. «Если бы только добраться…» — мелькнуло в голове. Но расстояние было слишком велико для того, у кого на хвосте висело двое врагов. Одного надо убить любой ценой. Отступив еще на пару шагов, Алина сорвала с пояса первый попавшийся артефакт, надеясь, что это что-то огненное, и швырнула его в зверя. Волк подлетел метра на четыре и взвыл так, что душу обдало холодом, но огонь не вспыхнул. Артефакт боли — весьма действенная вещь, когда речь идет о живых существах, но что он мог против нечисти? Монстр уже вновь стоял на четырех лапах и готовился к броску. Тетка со странным мечом прибавила скорость. Алина пятилась назад, боясь оступиться. Падение решило бы ее участь в несколько недолгих, но наверняка мучительных секунд. Розовая нить в знаке запульсировала, готовая вот-вот порваться. Это отвлекло Серебряную. Секундная заминка и… гигантские челюсти сомкнулись на ее плече. Собрав в кулак последние силы, Алина дернулась, оставив кусок собственной кожи в пасти чудища. Оставалось благодарить судьбу, что зверь не успел запустить свои клыки глубже. От раны, не такой уж и большой, по телу прокатилась волна жара, которая тут же сменилась онемением.

— Они еще и ядовиты, — с отчаянием пробормотала Серебряная, чувствуя, как цепенеет тело, а мысли начинают путаться.

Фиолетовую нить пронзила новая вспышка боли. Розовая уже даже не пульсировала, она мелко дрожала, норовя выскользнуть из общего плетения и исчезнуть навсегда. Если так пойдет дальше, поняла Алина, то вскоре лишь трепыхание нитей раненых друзей будет напоминать о том, что ее собственное тело все еще живо.

Как ей удавалось отражать удар за ударом жуткой женщины и еще уворачиваться от клыков неугомонного зверя, Серебряная не знала. Тренированные мышцы реагировали на опасность сами, но каждое следующее движение давалось все с большим трудом. Мысли превратились в вязкую кашу, текущую по темным лабиринтам мозга. Алина не понимала, что делает и зачем. Иногда вместо женщины с железкой в руке перед ней возникала бесформенная груда тьмы. Приходилось встряхивать головой, чтобы не поддаться видению. Это отвлекало и ослабляло. С каждой секундой Алина становилась все более уязвимой.

Паника, какой она еще никогда не испытывала, накрыла девушку, словно цунами, приводя в чувства. Она метнулась навстречу волку, сочтя его противником менее опасным, и уже испытанным маневром бросилась на землю ровно в тот миг, когда зверь прыгнул. То, что получилось в первый раз, удалось и во второй. Меч пронзил брюхо животного, превратив его во вполне обычный труп молодой девчонки, внешне едва ли старше самой Алины. Женщина издала сдавленное шипение и с удвоенной энергией бросилась вперед. Измотанное усилием тело воительницы не желало подчиняться. Словно в полусне Алина поднялась с земли. Колени дрожали. Оружие казалось слишком тяжелым. Она знала, что должна поднять его, но не помнила зачем. Сознание выключилось, мир вокруг превратился в черный туман, сквозь который проскальзывая отдельные образы. Серебряная переступила с ноги на ногу и тут же упала, споткнувшись обо что-то твердое. Падение длилось очень долго, словно в замедленной съемке. Сгруппироваться сил не хватило, но боли от соприкосновения с утрамбованным песком не последовало. Тело онемело окончательно, даже знак уже не беспокоил. Коснувшись головой чего-то мягкого, девушка устало закатила глаза и лишь теперь заметила, что лежит на чьей-то груди. Она бросила взгляд на лицо павшего, которое показалось ей знакомым, но сосредоточиться, чтобы вспомнить имя этого человека, она не могла.

— Дочка, — прошептали бледные губы мужчины. Он хотел сказать что-то еще, но губы его не слушались. Алина издала странный, шипящий звук, который должен был означать слово «отец». И тут же зажмурилась: острый меч летел прямо на нее. Она не хотела видеть своей смерти, хоть и не испытывала больше страха…

Не последовало ни удара, ни боли.

«Как быстро, — промелькнуло в голове, — я думала, умирать больнее».

— Эрхоса касата![1] — проскрежетало над головой.

Следовало, наверное, открыть глаза, чтобы поприветствовать ангелов или, судя по рычащим неприятным звукам, которые издавали эти существа, скорее, бесов, встречающих ее за гранью, но совладать с отяжелевшими веками не получилось, и Алина оставила всякие попытки. Она уже умерла, так какая разница, отвечает ли ее поведение правилам вежливости? Мысли вяло стучались о черепную коробку, не вызывая даже отклика эмоций. «А какие, собственно, эмоции могут быть у трупа? — вопросила более здравая часть сознания и тут же ответила сама себе: — Правильно, никаких».

Алине показалось, что ее тело (или то, что это тело сейчас заменяло) оторвалось от твердой поверхности. Ей грезилось, будто она летит. Очень хотелось посмотреть на небывалое зрелище — раскинувшуюся далеко внизу землю, но что-то по-прежнему мешало.

— Оставьте ее! — крик показался ей оглушительным.

От визгливых интонаций заболело место, которое Алина привыкла называть головой, но сейчас была не вполне уверена, что органы у нее по-прежнему на своих местах. И тем не менее неприятные ощущения придали немного сил. Алина напряглась и открыла глаза. Если место, где она сейчас находилась, располагалось за гранью, то оно нисколько не отличалось от того, где она была несколько минут назад. Та же тьма, тот же песок, в воздухе энергетический флер от использованных заклятий и магических артефактов, вокруг гигантские люди, которых почему-то стало очень много, и еще больше диковинных зверей. Разве что угол зрения немного изменился. Алина словно стала выше.

Серебряная уже хотела снова закрыть глаза, так как ничего интересного, на чем хотелось бы остановить взгляд, не заметила. Даже истеричный голос больше не терзал ее уши, а значит, она могла спокойно отдохнуть от земных трудов — в конечном итоге ведь именно это обещают в загробной жизни. Но веки отказывались опускаться. Алина увидела, как в толпу, состоящую из людей-гигантов и животных, влетела маленькая женщина с каштановыми развевающимися за спиной волосами. Ее одежда, точно такая же, как на Алине, была изодрана. Лицо покрывала корка запекшейся крови. Тонкие пальцы шатенки кинули в толпу врагов какой-то камень. Несколько гулливеров тут же превратились в огненные столбы и через миг исчезли, но другие ринулись навстречу женщине, лязгая оружием или зубами. Но она умело лавировала и уклонялась, не позволяя достать себя. Алина не сомневалась, что незнакомка стремится прорваться к ней, и даже была уверена, что уже когда-то видела ее хрупкую фигурку, смотрела в полные злобы глаза, слышала визгливые интонации в пронзительном голосе…

Резкая боль в области груди на миг вернула ясность сознания. Серебряная узнала окруженную оборотнями Соню. Понимание обрушилось на нее, словно ушат холодной воды. Она все еще жива и почему-то висит в воздухе, а ее сломанные ребра сдавливает нечто твердое. С трудом опустив глаза, девушка разглядела волосатую жилистую руку, явно принадлежащую мужчине. Она дернулась, считая, что движение вышло очень сильным, и рука хотя бы ослабит хватку, но вместо этого лишь новая вспышка боли пронзила ее грудь. Опять огонь опалил кисть и висок — пылали розовая и фиолетовая нити. Вернулась дурнота. Значит, парализующее действие яда, проникшего через слюну оборотня ей в кровь, кончается. Алина принялась брыкаться изо всех сил, отчего боль стала почти невыносимой. Соня все еще отчаянно сражалась, но с каждым новым шагом, который делал пленивший Серебряную захватчик, расстояние между подругами увеличивалось. И вот темнота окончательно поглотила медные кудряшки Красной. Теперь Алина видела лишь бессчетные полчища чужаков, в лапах которых она на свое несчастье оказалась.

С решимостью отчаяния воительница совершила еще один рывок, понадеявшись, что ловкость заменит ей силу. Но крепкие руки не собирались выпускать свою ослабевшую, неспособную нормально сопротивляться добычу.

— Дортер касата ха но[2], — прорычал один из монстров.

Теперь Серебряная понимала, что слышит не разговор ангелов или бесов, а всего лишь речь жителей Эрагаджуа. Что-то тяжелое упало ей на голову. Алина почувствовала, как по виску потекла теплая жижа. Прежде чем чернота накрыла ее, красную нить пронзило раскаленной иглой, а потом наступило спасительное небытие без начала и конца, без света и тени, без страхов и сомнений. Но главное — в этой блаженной черноте не было боли.

Пробиться к предпортальному городу так и не удалось. Маргарита (а вместе с ней цвет воинства Земли) оказалась заперта внутри разрушенных стен. Взять баррикады приступом у оборотней пока не получилось, и, судя по изредка поступающим от Полярной Звезды сообщениям, звери отступили на безопасное расстояние, приготовившись держать осаду. Основные силы врага двинулись в обход и с потрясающей воображение скоростью преодолели несколько сотен километров до оазиса, куда обычно прибывали «защитники» и «летучие», желающие оказаться поближе к порталу. Именно там они встретились с подкреплением землян и хоть не разбили их на голову, но изрядно помяли.

Помешать огромным войскам Эрагаджуа свободно перемещаться защитники города, некогда построенного Сантьяго, не могли. Они были окружены, заперты, ослаблены. Многие из них пали или бесследно исчезли, словно растворившись во тьме. Больше всего жертв оказалось среди вампиров. Гибель Ванессы, очень сильной и опытной колдуньи, подкосила боевой дух, да еще и состояние Иоанна оставалось крайне тяжелым. Маргарита отчаянно нуждалась в помощи коллеги, но залечить его раны не умела. Целителем, как и все темные, она была никудышным.

В результате первого дня боев предпортальный город полностью оказался отрезан от армии землян, которая цеплялась за каждый миллиметр безжизненной пустыни, стараясь не подпустить врагов к населенным смертными пунктам. Благо Сахара была огромна, а портал, расположенный в самом ее центре, терялся в бескрайних песках. Оборотни выбрали тот же путь, что и во времена Великой Войны, и теперь двигались на юг вглубь Африки. Именно там Линда расположилась со своими людьми и воителями других магов, среди которых еще недавно были не только друзья, но и политические противники. Казалось, логичнее атаковать север, где находились более развитые государства и плотность населения была выше. Но оборотни категорически не выносили больших скоплений воды, а потому старались избегать морей и океанов, пока это представлялось возможным. Красное и Мертвое моря до поры служили надежной защитой для Евразии, а Тихий и Индийский океаны оберегали другие континенты. Кроме того, иномиряне были плохо осведомлены о географии Земли, а главное, знать не знали о расположении основных экономических и политических центров планеты.

Первый бой длился всего три часа, но потери были грандиозными. Даже приблизительные подсчеты наводили тоску и внушали упаднические настроения самым заядлым оптимистам. Линда приказала войскам отступать, когда стало очевидно, что противник им не по зубам. Она планировала использовать дневник Сантьяго и отыскать древнюю крепость, еще до Великой Войны принадлежавшую Джейзи Джимме. Волшебница знала, что Испанский Дьявол втайне от всех заново отстроил ее, постаравшись предать стенам и камням былое величие, а потом многие столетия посещал его как самую дорогую сердцу святыню. Если верить записям в дневнике, крепость была огромной: ее башни возвышались над песками на многие десятки метров, а стены были практически неприступны. Но Линду привлекало другое. Твердыню охраняла магия Сантьяго, а это значило, что более надежного убежища сейчас не сыскать во всем мире. Конечно, несмотря на гигантские размеры, разместить всех внутри стен не удастся. Но если быстро найти оплот колдунов древности и получить небольшую фору, есть шанс применить заклятие увеличения пространства. В конце концов, на такую волшбу требуется не слишком много времени.

Думать о том, чтобы помочь Маргарите, не приходилось. По правде говоря, Полярную Звезду и людей, запертых вместе с ней, все уже записали в длинный список потерь. Но открыто об этом не говорили. Временно должность второго главнокомандующего занял Донг Темный Воин. Он нравился Линде значительно меньше своей коллеги, но приходилось признать, что он умнее, хитрее и опытнее.

Разбитые, израненные, одетые в лохмотья, бравые воители продирались сквозь пески в поисках древнего убежища. Оборотни дышали им в спину, но больше не приближались. Видимо, они тоже получили хороший урок и поняли, что не у них одних есть клыки. Вслед за теми, кто был в состоянии передвигаться самостоятельно, на колдовской тяге тащились повозки, груженные ранеными. С ними постоянно присутствовал кто-то из светлых магов, стараясь исцелить и облегчить боль. Тех, кому помочь было нельзя, отдавали на попечение темным, и вскоре они возвращались в строй, но уже в качестве вампиров, ничего не помня о своем прошлом, но горя решимостью бороться до второго, окончательного конца.

Группа Стаса плелась рядом с одной повозкой. В ней бледный, как простыня в пятизвездочном отеле, лежал Влад. Вот уже двое суток он не приходил в сознание. Рана, нанесенная вражеским ятаганом, гноилась, вызывая лихорадку и бред. Почти все оружие оборотней было пропитано сложными, многосоставными ядами. По большей части сами по себе они не приводили к смерти, но, попав в ослабленный после травмы организм, вызывали сильнейшее воспаление, которое и сводило воителей в могилы. Вампиры не могли подхватить сепсис, но им тоже приходилось тяжело. Они воспламенялись от соприкосновения с некоторыми составами, с помощью которых в темном мире закаляли сталь. Как опытным путем выяснили земляне, для самих оборотней он был совершенно безопасен. Несмотря на некоторое сходство с вампирами, это были существа иного плана: сильнее, быстрее, намного менее уязвимые, но, главное, неспособные испытывать страх и переживать ни за себя, ни за других, что в бою давало серьезное преимущество. К счастью, убить их можно было не только огнем, но и мечом. Отрубленные части тела у перевертышей не прирастали назад, а самые тяжелые раны, особенно в голову, часто оказывались смертельными. К сожалению, этого было явно недостаточно, чтобы у вампиров появилась фора.

Иногда состояние Влада немного улучшалось, и он погружался в тяжелый сон. В непродолжительные светлые периоды температура падала, а испарина, все время покрывавшая лоб больного, исчезала. Рядом с Фиолетовым сидела Соня. Ей тоже досталось во время схватки. Но кровь Красной была лучше защищена от проникновения всевозможных ядов. Будучи ребенком, которому не повезло родиться в замке Сантьяго, она прошла особую подготовку. Испанский Дьявол делал детей своих воителей невосприимчивыми к действию большинства отравляющих веществ. Он вводил их в маленьких дозах через рот или вену. Иногда это приводило к трагедиям и считалось антигуманным даже в коалиции Смерти. Но факт оставался фактом. К моменту, когда юноши и девушки достигали совершеннолетия и приходили на ритуал, чтобы получить знак воителя, все они были практически неуязвимы перед любыми попытками себя отравить. В такой жестокости, как выяснилось, был смысл. Сантьяго помнил о том, что позабыли остальные, а именно — о любви оборотней и их хозяев к использованию в бою смертоносных зелий. Сейчас его бесчеловечные эксперименты, которые она когда-то проклинала, спасли Соне жизнь. Тяжелейшее ранение в живот могло закончиться печально. Даже царапина порой приводила к гибели. Тот же Влад никак не мог отправиться от удара в бедро, а ведь обычно для воителя это сущая ерунда.

Третьей в повозке лежала Хадижа. Ее правый бок покрывали ужасные рваные раны, большая часть которых за три дня успела затянуться, но некоторые продолжали кровоточить. В целом состояние Розовой расценивалось как стабильное, и, если бы не одно весьма неприятное обстоятельство, она могла бы путешествовать самостоятельно. Причиной вынужденного постельного режима стали периодические приступы слабости, временами переходившие в полный паралич. Они возникали внезапно и проходили примерно через пять минут. Это странное явление было последствием ядовитых веществ, находящихся в слюне оборотней. При укусе они попадали в кровь жертвы, обеспечивая ее неподвижность. Чем больше укусов получал человек, тем дольше проявлялись неприятные симптомы. Хадиже досталось не меньше десятка. Маги-целители обещали, что она полностью поправится дней через пять, если, конечно, они у нее будут.

Антону тоже не повезло. Рука, поврежденная булавой перевертыша, все еще оставалась отечной. Но то ли яда на оружии не было, то ли у Зеленого имелся природный иммунитет — в любом случае его рана затягивалась, пусть и медленнее, чем обычно.

Лиза, Стас, Роберт и Максим в этой суматошной битве не пострадали и потому спокойно вышагивали рядом, сохраняя траурное молчание. Настроение в группе царило более чем мрачное. И причиной этого стала не только, вернее, не столько рана Влада. В выздоровление Фиолетового все свято верили, что бы там ни говорили наделенные даром мудрецы. Причиной апатии и тоски послужило отсутствие Алины. Ее не было ни среди живых, ни среди раненых. Но каждый из членов группы чувствовал присутствие ее нити в знаке. В первые сутки она сильно пульсировала и горела, но постепенно неприятные ощущения прошли. Это позволяло надеяться на то, что состояние Серебряной улучшилось и опасность миновала. Однако гипотетическое выздоровление Алины не отвечало на вопрос о том, что с ней произошло. Последнее, что друзья знали наверняка, — группа оборотней в человеческом обличье утащила девушку куда-то в сторону портала. Соня видела это своими глазами и даже пыталась помешать, что чуть не стоило ей жизни. Если бы не своевременная помощь Макара Кузнецова, их группа поредела бы еще сильнее. Предполагать, что оборотни по доброте душевной оставили Серебряную в живых да еще и вылечили, было бы наивно. Это противоречило всему, что земляне знали о мире Эрагаджуа. Так, может, Алине все-таки удалось вырваться? Или что-то случилось с магической основой знака, и друзья больше не чувствовали, что происходит с серебряной нитью на самом деле? В первый день они все время прикидывали варианты, а потом перестали. Максим, презрев усталость и не ощущая боли от ран, носился взад-вперед, переходил от группы к группе, от команды к команде, выведывая, выспрашивая, ища. Но все безрезультатно. Видя глубокое горе Антона, граничащее с отчаянием, Стас воспользовался генеральскими привилегиями. Он останавливал всех подряд и задавал бесконечные вопросы. Никто не видел Алины. Никто о ней не слышал. На мысленные призывы Серебряная не откликалась. Черный, который как глава группы чувствовал примерное местонахождение и физическое состояние своих людей, не мог сказать ничего определенного. Впервые за пятьсот лет чувства, естественные для воителя его ранга и уровня, подводили.

Антон перестал есть и практически не пил. Он брел вперед, словно робот, которого запрограммировали на передвижение. Казалось, он полностью утратил связь с реальностью. На попытки друзей себя утешить он не обращал никакого внимания. Макс держался рядом с братом, не зная, чем ему помочь. Роберт хлопал товарища по плечу, бормоча что-то утешительное. Даже Соня будто смягчилась. За три дня от нее никто не слышал ни единого грубого замечания, а Хадижа пару раз видела, как Красная утирала тыльной стороной ладони слезы, размазывая по лицу грязь и остатки макияжа.

К концу третьего дня путники стали замечать, что тьма отступает. Постепенно из угольно-черной, практически непроницаемой она превратилась в мутно-серую, похожую на обычный смог. Чужой магии в ней стало меньше, и все невольно вздохнули с облегчением. Только Зеленый, погруженный в свои невеселые мысли, по-прежнему оставался во тьме.

— Привал! — скомандовала Линда.

Ее приказ передали из уст в уста, и огромное войско мгновенно остановилось. Все только и ждали того, чтобы наконец упасть и погрузиться в тревожный сон. Стас тут же покинул своих товарищей, чтобы присоединиться к магам. Ему, как генералу сил света, полагалось участвовать во всех советах и обсуждениях — долгих и, по большей части, совершенно бессмысленных.

— Брат, поешь хоть что-нибудь. — В руках Максима дымилась тарелка с густой похлебкой. Это все, что удалось раздобыть на перевозной кухне, где без устали трудились все по очереди.

— Не хочу, — отмахнулся Антон. Он чертил на песке буквы, которые складывались в любимое имя. Имя — вот все, что ему осталось. Имя и бесконечные воспоминания.

— Она жива, ты же не можешь этого не чувствовать, — увещевал брата Макс. — А значит, есть надежда…

— Надежда? Надежда, говоришь? — Антон вскочил с земли, будто его подбросили, и, подлетев к вампиру, выбил из его рук миску. — Какая надежда? Что они не убьют мою девочку, потому что решили поставить на ней опыты или превратить в оборотня?

— Нет. Надежда на то, что нам удастся ее спасти. — Максим отступил на шаг.

— Спасти? Тогда боюсь, что нам надо двигаться в противоположном направлении. Идти не на юг к джунглям, а на север — к порталу. Возможно, пройдя через него, нам удастся ее спасти.

— Ты не в себе, — констатировал факт Макс. — Я тебя понимаю. Я тоже люблю Алину. Мы все ее любим, но мы не можем бессмысленно рисковать нашими жизнями. Каждый человек, каждый вампир сейчас на счету. У нас слишком много потерь, мы слабы…

— А мне плевать! Я хочу только одного — вернуть Алину. Я хочу, чтобы ее жизни ничто не угрожало. Я обещал, что ни на секунду не выпущу ее из поля зрения. Я обязан сдержать свое слово, понимаешь? Я готов влезть в пасть ко льву, лишь бы вызволить ее!

Антон развернулся и пошел прочь. Скоро сероватая дымка полностью поглотила его. Максим остался стоять на месте, не зная, что делать — бежать за братом, который может натворить непоправимых глупостей, или дать ему возможность побыть одному. Второе показалось более верным, и, немного поколебавшись, он решил заняться собственной личной жизнью. Ноги сами понесли его туда, где расположилась группа Констанции. Ему очень хотелось увидеть девушку, поцеловать, убедиться, что с ней за прошедший день ничего не случилось. Опасность подогрела чувства вампира. Теперь он был по-настоящему влюблен в свою немертвую подругу.

Голова раскалывалась. В теле ощущалась непривычная слабость. Желудок сводило от голода. По спине катились капельки пота. Духота стояла страшная. От этого сознание отказывалось проясняться. Алина чувствовала, что лежит на чем-то твердом, жестком и неровном, но на чем именно понять не могла. Нужно было открыть глаза, только сил не было. Воспоминания о последних событиях возвращались медленно, неохотно. Серебряная помнила, как ее тащил куда-то огромный мужик, от которого пахло потом и грязью. Помнила волосатую руку, причинявшую боль сломанным ребрам. Потом появилась Соня…

Мысли о подруге заставили Алину обратить внимание на ощущения в знаке. Даже с закрытыми глазами она знала, что все нити на своих местах, но фиолетовая какая-то безвольная, обвисшая. Красная и Розовая вернулись к своему первоначальному состоянию. Значит, и Соне, и Хадиже удалось выкарабкаться.

Благополучие друзей радовало, но не могло объяснить, где она сейчас и что с ней случилось после того, как неизвестный похититель ударил ее по голове. К тому же девушку беспокоила участь отца. Она видела его тяжело раненным, поверженным на землю. Смог ли он спастись? Подоспела ли помощь? Неизвестность убивала. Алина не хотела думать о самом страшном. Папа не мог умереть! Но если вдруг… ей некого винить в его смерти, кроме самой себя. Отогнав подальше неприятные мысли, Серебряная сосредоточилась на самой себе и своем положении. Увы, ничего более конкретного вспомнить не удавалось.

Ей надо справиться с веками и заставить их подняться, если она хочет узнать, где находится. «Только бы рядом с Антоном… только бы все уже закончилось…» — подумала Алина ровно три раза. В школе она верила: если мысленно произнести свое желание трижды, оно непременно исполнится. Детское суеверие, о котором она не вспоминала уже много лет, казалось особенно наивным в сложившихся обстоятельствах. Но сейчас ничто, даже такая глупость, не могло быть лишним.

Скрестив пальцы на руках и даже на ногах, которые слушались почему-то гораздо лучше век, Алина напряглась. После небольшого усилия глаза открылись. В первый момент ничего не изменилось. Та же темнота — совершенно непроницаемая, давящая, страшная. Серебряная всматривалась в нее, надеясь разглядеть хоть что-то.

— Она очнулась, — послышался мужской голос, который показался Алине очень знакомым, но понять, кто говорит, не удалось.

— Слава Богу, хоть одна, — облегченно вздохнула какая-то женщина. Серебряная была уверена, что раньше уже разговаривала с ней, но полусонное сознание отказывалось выстраивать ассоциации и давать ответы.

— Рано радуешься. Мы не знаем, насколько тяжело Алинка ранена, — заявила третья девушка. В этот раз Серебряная не могла ошибиться. Этот голос она узнала бы из тысячи, так как в былые времена слушала его ночи напролет, прижав к уху телефонную трубку и удобно развалившись на диване.

— Катя, — позвала Алина. Получилось очень тихо. Во рту пересохло, а разбитые губы сильно отекли и шевелились вяло.

— Это я, Алина. Как ты? — Серебряная почувствовала легкое прикосновение к щеке. Пальцы вампирши были прохладными и приносили облегчение.

— Не знаю, — прошептала светлая, пытаясь сесть, но голова тут же закружилась. По черноте, плывущей перед глазами, понеслись разноцветные пятна.

— У нас есть немного воды — тюремщики для вас принесли. Вот, возьми. — Шемякина протянула Алине небольшую флягу. Жидкость внутри оказалась соленой и имела привкус гнили, но измученная жаждой девушка этого не заметила. Он сделала большой глоток и чуть не захлебнулась.

— Ты осторожнее. Воды не так много, кто знает, когда ее принесут в следующий раз, — сказал мужчина. Сильные пальцы взяли Алину за руку, высвобождая флягу.

— Тут есть свет? Где мы? Кто здесь? — переведя дыхание, спросила Серебряная, с облегчением заметив, что голос стал крепче.

— У нас организовалась встреча одноклассников, — хмыкнула девушка, имя которой Алина пока не смогла определить. — Почти как в старые добрые времена. Только пива не хватает.

— Тебе еще пива, так ты нас всех загрызешь, — в тон ей ответил мужчина. Чем больше они говорили, тем отчетливее Алина понимала, что знает всех.

— Света здесь нет, но ты постепенно привыкнешь и сможешь немного видеть, — прервав товарищей по несчастью, сказала Катя. — А где мы? В подвале. В очень глубоком, ужасно душном и совершенно крохотном подвале, явно не предназначенном для того, чтобы держать в нем пять взрослых человек, трое из которых вампиры.

— Пяти? — удивилась Алина, никаких признаков присутствия кого-то пятого она не заметила. — Анька без сознания, — сказала неопознанная девушка. Алина вздрогнула, как от удара. Она поняла, кто эта незнакомка. Это была Машка, их однокурсница, которая недавно присоединилась к немертвому воинству Маргариты.

— Маша? — уточнила Серебряная.

— Она самая, — подтвердила старая приятельница.

— Паша, — тут же добавила Алина, уже точно зная, кому принадлежит мужской голос.

— Угу, — буркнул Коледов. — Раз столько треплешься, значит, жить будешь.

— Что с Аней? — Алина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Если с девушкой что-то случится, то виноваты в этом будут только они с Катей. Это они втянули Свердлову в авантюру, которая просто не могла закончиться благополучно.

— Ранена в бок. Вообще-то такая рана для воителя не смертельна, но почему-то сейчас она не хочет затягиваться. Даже наоборот. У Аньки начался жар, — ответила Катя.

— И я никогда не замечал, чтобы у воителя так отвратительно пахла кровь. Она заражена каким-то ядом, — вставил Паша. — Мы не знаем, чем ей помочь. Может быть, ты что-то придумаешь?

Алина задумалась. Раны бессмертных не нагнаиваются. Это аксиома. Организм воителя способен одолеть любую инфекцию. Некоторые яды убивают, но гораздо чаще нейтрализуются магией знака. Конечно, воитель не вампир. Его легче отправить за грань, но придется нанести повреждение, по определению несовместимое с жизнью. Тогда, как правило, смерть наступает в считаные часы.

— Сколько времени мы здесь? — спросила она наконец. Возможно, прошло слишком мало времени и регенерация не успела начаться? Да и рана могла оказаться глубже, чем кажется, — пойди разгляди в такой темноте. Серебряная только-только начинала видеть поблескивающие глаза вампиров.

— Почти двое суток или чуть больше, — ответила Катя.

— За двое суток должно было наступить улучшение, — пробормотала Алина.

— Знаем, поэтому и переживаем. — Серебряная скорее почувствовала, чем увидела, как Паша кивнул.

— Зачем нас здесь держат? — Алина решилась задать вопрос, который мучил ее с самого начала.

— Еще одна загадка… — Коледов почесал голову, как любил делать во время зачетов, когда преподаватели задавали ему слишком сложные вопросы. Алина отметила, что уже различает движения сокамерников. — Знаю только, что мы здесь не одни. Когда меня волокли по коридору, я заметил, что камер не меньше сотни. И во многих кто-то уже был. И еще, когда нам приносят еду, снаружи доносятся ругательства на самых разных языках. Особенно сильно кто-то упражняется на французском.

— Тюремщики ничего не говорят? Даже не угрожают?

— Говорить-то говорят. Я бы даже сказал, что трепаться они любят больше старушек, встретившихся перед подъездом. Только вот их рычание и шипение мы не понимаем. Есть надежда, что наш язык для них такая же абракадабра.

— Единственное, в чем я уверена, — вступила в разговор Катя, — мы находимся на Земле, а не на Эрагаджуа. Насколько я понимаю, это какие-то древние катакомбы. Мне кажется, что предки этих оборотней сами вырыли их во время Великой Войны.

— Почему ты так думаешь? — спросила Маша.

— Меня сюда притащили одной из первых. Спеленали, как ребенка, прежде чем мы успели укрыться за баррикадами города…

— Ты была в предпортальном городе? — удивилась Алина.

— Была. Моя женушка, понимаешь ли, уже некоторое время наставляет мне рога с одним из ваших. Вадим, кажется, зовут, — в голосе Паши прозвучала обида, но на Катю это не произвело никакого впечатления. — Посмотри, как она одета, вернее… как раздета.

Алина непроизвольно бросила взгляд на старую подругу. Все, что на ней было, — это крохотные трусики-стринги из тонкого кружева. Серебряная видела такие в одном из бутиков и знала, что они темно-бордового цвета. Грудь девушки прикрывал лифчик модели «Анжелика», поднимавший ее и прятавший лишь наполовину. Никакого защитного комбинезона на ней не было.

— Ты что, выскочила на бой в таком виде? — изумилась Алина.

— Если бы, — Катя невесело усмехнулась. — Обрати внимание, ты тоже не для военного парада одета.

Серебряная тут же осознала, что на ней лишь тонкое кремовое платье, в котором планировала выходить замуж. Оно сильно испачкалось и помялось, но в остальном казалось почти целым. Присмотревшись, девушка отметила, что на Паше надет некогда белый, короткий банный халат, а на Маше — золотистое вечернее платье, едва прикрывающее пятую точку. На шее молодой вампирши все еще оставалось изумрудное ожерелье, а вот одна серьга бесследно исчезла. Алина перевела взгляд в дальний угол, куда до этого не отваживалась смотреть. На жестком полу, скорчившись, лежала Аня. Ее лоб покрывала испарина, щеки запали, на лице виднелись многочисленные синяки. Трикотажный домашний костюм был весь в крови, которая заливала правый бок.

— Значит, — подвела итог Алина, — когда все произошло, ты находилась у порталов?

— Именно, — кивнула Катя. — Ванесса вместе с вампирами заняла первую линию обороны. Маргарита с темными расположилась в центре. А светлые под командованием Иоанна обеспечивали прикрытие. Когда мы встретились с оборотнями, несколько рядов выкосило буквально за секунду. Я сама еле отбилась. Некоторое время нам удавалось сохранять боевой порядок. Потом поступил приказ отступать в город. Впрочем, мы все равно в него отступали, многие сражались за баррикадами из разрушенных домов, которые по-быстрому соорудила Маргарита. Я почти добралась до укрытия, когда одна девица схватила меня на руки и потащила. Я сопротивлялась изо всех сил, но тут подоспел какой-то маг и опутал меня веревками. Потом меня принесли сюда. Как я уже говорила, я стала одной из первых гостий этого уютного местечка. Тогда хозяева еще не успели выключить свет, и я видела на стенах рисунки, которые изображали сцены сражений оборотней с людьми. Причем звери везде выступали в роли героев, из чего я заключила, что катакомбы построены ими в прошлый визит.

— Меня привели вторым. Вернее, притащили по кускам. Я отчаянно сопротивлялся пленению, но добился только того, что меня обезвредили на свой манер. Благо хоть ничего по дороге не потеряли, — вступил в разговор Паша. — Света уже не было, но я неплохо вижу в темноте, особенно когда разобран на части. Это, понимаешь ли, несколько обостряет восприятие. Собирать меня предоставили милой женушке, так удачно оказавшейся моей сокамерницей. Чужая дама могла бы что-то перепутать, но Катя постаралась на совесть, и все мои части оказались на положенных местах.

— Через некоторое время к нам кинули раненую Аню, — продолжила рассказ Шемякина. — Она была в глубоком обмороке. Мы все перепробовали, чтобы привести ее в чувство. Даже просили помощи у тюремщика, но он то ли не понимает нас, то ли не хочет понимать.

— Потом они принесли тебя, — сообщил Паша. — Ты тоже была без сознания. Мы опасались, что с тобой повторится та же история, что и с Аней. Но с каждым часом твое состояние улучшалось, а ее — ухудшалось.

— Я появилась последней, — вступила в разговор Маша. — Меня схватили, когда Линда отдала приказ отступать. Попалась по глупости, — вампирша глухо зарычала, показывая клыки.

Воцарилось молчание, лишь изредка прерываемое тяжелыми вздохами Анны. Алина пересела поближе к раненой подруге и взяла ее за руку. Девушка вся горела.

— Ну что же им надо?! — воскликнул Паша через некоторое время, изо всех сил пнув стену, от которой тут же в воздух поднялось мелкое песчаное крошево. — Почему, черт возьми, мы все еще живы?

— Ты так торопишься умереть? — в голосе Кати сквозила ирония, смешанная с презрением. Даже в такой ситуации она не могла справиться со своими чувствами к человеку, некогда разбившему ее мечты.

Паша ничего не ответил. Он метался из угла в угол по тесной клетушке, ощупывал стены и пол, прикладывал руки ко всем щелям, на которые натыкался, пытаясь определить наличие магии. Это продолжалось около часа. По крайней мере, так думала Алина. Время в темном мешке, ставшем их узилищем, тянулось медленно. А может быть, наоборот, летело быстро, но никто об этом не догадывался, ведь ни у кого не было с собой часов. У Маши при себе оказался мобильник, но от удара чьим-то тяжелым ботинком он перестал работать прежде, чем она очутилась в подземелье. Приходилось гадать, сколько часов или дней они заточены в этой жуткой дыре.

Тюремщики, о которых говорили товарищи по несчастью, не приходили. Алина очень хотела пить, иногда тело переставало ее слушаться, как уже случалось во время боя, сразу после укуса оборотня, но неприятные ощущения исчезали практически мгновенно и являлись, скорее всего, последствием действия яда, находящегося в слюне зверя. Оставалось только благодарить судьбу, что человеческие легенды о полулюдях — полузверях не содержали и сотой доли правдивой информации. Да, оборотни, в отличие от вампиров, могли создавать себе подобных, но должны были не просто укусить свою жертву, а убить. То есть выплеснуть в кровь человека столько яда, чтобы паралич, который он вызывает, стал необратимым и подействовал на мускулатуру сердца, заставив его остановиться. Сделать это в спешке во время боя практически невозможно…

Алина глубоко вздохнула и тут же вскрикнула. Она вспомнила разговор, который несколько месяцев назад состоялся у них с Анной Коршуновой — матерью Сони. А вспомнив, многое поняла. Теперь она знала, зачем они все оказались здесь. Почему все еще живы. И в чем причина того, что большая часть пленников — вампиры. Серебряная не сомневалась, что в остальных камерах дела обстоят так же, как у них.

— Что с тобой? — встревоженно спросила Катя, когда Алина вскочила с места и принялась расхаживать по кругу вслед за Павлом.

— Я знаю, с какой целью нас здесь держат, — резко остановившись, заявила Алина. Слова прозвучали громче, чем следовало. Она была слишком взволнованна, чтобы контролировать свой голос. — Мы срочно, срочно должны найти способ уйти отсюда. Особенно вы…

— Что ты имеешь в виду? — Паша подлетел к светлой и вцепился в расцарапанные плечи девушки, едва прикрытые тонким шелком.

Серебряная глубоко вздохнула. Ей надо было успокоиться. По опыту она знала, что истерика — не лучший советчик.

— Отпусти меня! — Алина дернула плечами, скидывая руки Коледова, и, больше не обращая внимания на сокамерников, уселась в дальнем углу, уткнув лицо в колени. Трое вампиров терпеливо ждали, встав возле нее полукругом. Их глаза, уставившиеся на маленькую, сгорбленную фигурку, лихорадочно блестели в темноте.

— Возможно, вы помните Соню Корневу, она из моей группы, — начала Алина спустя минут пять. Говорить было трудно, так как ужас того, что она должна была сказать, заставлял язык костенеть во рту и прилипать к небу. Когда она впервые услышала об этом от Анны, сперва не поверила, а потом возмутилась, почему никто не удосужился сделать столь важные сведения достоянием гласности. Почему ни одна книга, которая когда-либо попадала к ней в руки, не несла в себе информации о вещах, с которыми может столкнуться любой человек, вышедший на бой с оборотнями.

«— Если об этом станет известно, — сказала тогда Анна, — это вызовет панику. Во времена Великой Войны Сантьяго распорядился, чтобы информация не просочилась в широкие массы. И, несмотря на то, что было достаточно воителей и вампиров, посвященных в тайну, большинство так никогда и не узнало того, что я рассказала вам. И, надеюсь, у вас обеих хватит ума держать услышанное в секрете.

— Линда знает? — спросила Соня, вперив в мать злой взгляд.

— Да, но она придерживается мнения Испанского Дьявола. Она позволила мне быть откровенной лишь с пятерыми магами. Маргаритой, Ванессой, Донгом, Катсуро и Иоанном. Я нарушила прямой приказ, посвятив вас в тайну».

Алина встряхнула головой, прогоняя из памяти картинку недавнего прошлого. Тогда разговор с древней привел ее в ужас, и она постаралась забыть обо всем, что услышала. Как оказалось, она преуспела в своих стремлениях, раз не смогла догадаться сразу, почему очутилась в подземельях оборотней в столь странной компании.

— Мать Сони, — уже более твердо продолжила Серебряная, — Анна Коршунова — одна из древних. Она кое-что рассказала нам…

— Не томи уже, — не вытерпел Паша.

— Нас с Аней они, скорее всего, хотят обратить. Оборотни, как и вампиры, из воителей получаются более сильные, чем из простых людей. Только не все им подходят, не знаю, как они отбирают кандидатов, но лишь один из нескольких сотен оказывается пригоден для их цели — стать не просто машиной для убийства, а сверхсовершенной машиной для убийства.

— Это неважно, — прервал ее Паша. — Мы думали об этом. Но зачем им нужны вампиры. Мы уже немертвые. Нас нельзя обратить.

— Нельзя, — кивнула Алина и шумно сглотнула. Она подняла глаза на друзей и очень уверенно произнесла: — Они не могут вас обратить, но они могут иметь от вас детей.

Маша засмеялась, Катя недоверчиво фыркнула, Паша покрутил пальцем у виска.

— Мы бесплодны, это знает каждый, — махнула рукой Шемякина.

— Да, если пытаетесь завести детей с людьми или между собой. — Алина закрыла рукой глаза: от постоянного напряжения, они начали слезиться, отчего и без того тусклая картинка темного подвала стала расплываться. — Но дети могут родиться от союза вампира и оборотня.

— Бред какой-то… — Паша смотрел на Серебряную, как смотрят на душевнобольных, — со смесью недоверия и жалости.

— Если бы это было так, мы бы знали, — заметила Катя.

— Нет, не знали бы, — отрезала Алина. — Сантьяго позаботился о том, чтобы даже во времена Великой Войны, когда таких детей рождалось достаточно много, об этом знали единицы. Он считал, что обнародование подобной информации приведет к панике, а возможно, боялся, что бесплодные женщины-вампиры сами пойдут к оборотням, желая получить то единственное, что немертвое существование не может им дать.

— Хорошо, допустим, что это так, — сказал Паша, — но какой смысл рожать детей, а потом годами ждать, когда те вырастут? Разве не разумнее наловить воителей, на худой конец обычных смертных, и хорошенько их покусать? Для этого даже маг не нужен. Зачем нянчиться восемнадцать лет с ребенком, если гораздо проще сразу получить готового бойца.

— Проще, но не так эффективно, — вздохнула Алина. Когда-то Соня задавала все те же вопросы матери, и та, потягивая шампанское из хрустального фужера, отвечала в своей лениво-резковатой манере. Теперь ее слова повторяла Алина. Слова, которые она не хотела даже помнить. — Полукровки, рожденные от такого союза, от природы наделены силами, какие не снились большинству опытных воителей. Они быстры, умны, невосприимчивы к большинству известных ядов. У них великолепная регенерация, а их ловкость заставляет изумляться самых искушенных. Но они смертны, не могут передавать свои особенности по наследству и иметь детей с немертвыми. Поэтому, как только такие дети вырастают, их обращают в оборотней. Провести ритуал перерождения в вампира над ними невозможно. Как я поняла, Сантьяго неоднократно пробовал. Оборотни, которые получаются из полукровок, гораздо сильнее своих собратьев. А главное, они практически неуязвимы. Их кожа втрое тверже, и они не боятся огня. Одолеть такую тварь в бою невозможно. Поэтому оборотни стараются взять в плен как можно больше вампиров, чтобы улучшить популяцию. И отбирают они только тех, в ком звериным чутьем угадывают наилучший генофонд для своего потомства.

— Очень лестно, конечно, — невесело усмехнулась Катя, — но у меня нет никакого желания спариваться с животными и тем более вынашивать их детенышей. Нет уж, спасибо огромное за предложение.

— Полностью согласна, — подтвердила Маша.

— Нам надо выбираться отсюда, — повторила Алина. — И по возможности прихватить с собой как можно больше наших.

— Легко сказать… — протянул Паша и вновь принялся выстукивать стены. В этот раз ему помогали обе вампирши, испуганные перспективой возможного материнства.

— Соня… — Влад приоткрыл глаза, на его измученном болезнью лице появилась слабая улыбка — тень той, что обычно сияла на его губах, когда Фиолетовый говорил с женой.

— О Влад, — Соня склонилась над мужем. Только что с ее плеч свалилась многотонная гора, которая вот уже трое суток не давала Красной ни спать, ни есть. На свете не было второго человека, которого она любила бы так же сильно, как Влада.

— Очнулся, братишка! — воскликнул Роберт. Он сидел на песке, вычерчивая какие-то узоры. Хадижа мирно дремала на плече.

— Рановато мне за грань, — попробовал пошутить Влад.

— Однозначно! — Лиза, все эти дни выполнявшая роль лекаря, подошла к раненому и деловито принялась измерять его пульс. Потом, приподняв запыленное одеяло, прикрывавшее исхудавшее тело Влада, без всякого смущения начала разглядывать едва сформировавшийся рубец на его бедре. Даже людям, незнакомым с врачеванием, было ясно, что стало лучше. Отек практически спал, краснота уменьшились, а края раны, не желавшие сближаться, плотно прилипли друг к другу. Регенерация шла полным ходом.

— Опасность миновала, — обращаясь к Соне, сказала Голубая и улыбнулась. Она переживала за друга не меньше остальных, но, так как постоянно была занята заботой о многочисленных раненых, не могла проводить у его повозки все свое время. — Придется соблюдать постельный режим не меньше недели, а то осложнений не избежать.

— Интересно, как он станет его соблюдать, если на нас нападут? — поинтересовался Роберт. Вопрос был риторическим и ответа не требовал.

В это время к повозке подошли Стас, Макс и Антон.

— Все в сборе, — улыбнулся Влад, глядя на друзей. На спящей Хадиже, которую не потревожила суета вокруг, он задержался чуть дольше. — Она в порядке? — спросил Фиолетовый, пытаясь оценить ощущения в знаке.

— Последствия укусов, — буркнул Роберт, у которого состояние жены не вызывало радостных эмоций.

— Ясно, — кивнул Влад, поморщившись от боли. — А Алинка где?

Молчание, воцарившееся вокруг, было красноречивее любых слов. Оно говорило о том, что стряслась беда. Влад поднял к лицу правую руку и уставился на знак. Серебряная нить была на месте и даже не колола.

— Что с Алиной? — повторил свой вопрос раненый.

— Мы не знаем, — осторожно сказал Макс. — Соня видела, как ее схватили оборотни. Красная попыталась помочь, но получила рану и отключилась.

— Но зачем она им? Почему она до сих пор жива? — недоуменно воскликнул Влад.

— Они хотят обратить ее, — неожиданно для самой себя выпалила Соня.

Она не успела обдумать собственную догадку. Слова матери, о которых она с несвойственным ей легкомыслием позабыла, всплыли в памяти с такой точностью, словно их разговор произошел только вчера. Друзья уставились на Красную полными ужаса глазами. Подсознательно каждый уже знал, что она права. Теперь, когда страшные слова произнесли вслух, никто не мог понять, как не додумался до этого раньше. С самого начала намерения оборотней были очевидны. Даже Стас растерянно чесал в затылке, удивляясь собственной недогадливости. Они все слышали, что в прошлую войну оборотни пополняли свою армию за счет пленных землян, в том числе воителей. Такие случаи происходили не слишком часто, но и диковинкой не были. Просто об этом предпочитали не говорить, не думать, не вспоминать.

— Нет… — Антон вцепился обеими руками в волосы и принялся раскачиваться взад-вперед, словно безумный. — Нет, нет, нет! Этого просто не может быть. Не с Алиной.

— Они хотят обратить ее, — безжалостно повторила Соня, — и наверняка не только ее. Когда на прошлом привале я ходила по лагерю, то слышала разговоры о пропавших из других групп. Они тоже ощущаются живыми, но не выходят на связь.

— Она права. — Стас осторожно приобнял Зеленого за плечи. — Ты не мог не читать об этом. В библиотеке Линды хватает книг о прошлой войне, а ты сотню лет оттуда не вылезал.

— Мы должны помешать им! — твердо заявил Максим, с вызовом глядя Стасу в лицо.

— Как? — Черный покачал головой. — Как ты собираешься сделать это? Мы не знаем, где Алина. Мы даже не уверены в том, что она еще человек. Я не представляю, что мы можем… Мне жаль, но я, правда, не вижу выхода.

— Надо собрать группу добровольцев, человек сто-двести, под покровом темноты пробраться во вражеский лагерь и отыскать пленных! — Идея Роберта не была лишена смысла, но в то, что ее удастся реализовать, не верил даже Оранжевый, который никогда не отличался дальновидностью.

— Мы не имеем права бросить Алину, — тонкий голосок Хадижи звенел от напряжения. Никто не заметил, когда она проснулась.

— Не имеем, — согласился Стас. Он кусал губы, стараясь придумать хоть что-то. Но всего его опыта было недостаточно, чтобы решить столь сложную задачу. — Я пойду к Линде. Мы должны рассказать ей о том, что происходит, если она еще сама не догадалась. Я хочу узнать, что она думает по этому поводу, и, уверен, получу ответ. Я предложу ей вариант Роберта. Пожалуй, это единственное, что действительно в наших силах. Нельзя допустить, чтобы армия врага пополнилась нашими лучшими бойцами.

— Линда знает, — прервала его Соня. Ее голос звучал сухо и слегка приглушенно, но от того не становился менее твердым и резким. — Она знает и об этом, и еще кое о чем, пожалуй, более страшном. Мне мать рассказала несколько старых преданий, взяв слово, что я буду молчать. Естественно, прежде всего она просветила Линду, и та потребовала от Анны сохранить секретность. Линда ничего не будет предпринимать. Она ничего не может, так как прикована к армии и должна заботиться о ее боеспособности. Отряд, который вы предлагаете выслать, не вернется.

— Я все же попытаюсь. — Стас встретился с Красной взглядом, словно пытался прочитать в ее голове все тайны, но девушка наглухо закрыла ментальный канал — пробиться сквозь ее стену не мог даже генерал. Эта особенность Сони всегда злила Черного, но, как и многие другие ее качества, осталась неразрешимой загадкой. — Я должен сам услышать, что Линда ничем не собирается помогать пленным воителям.

Не дожидаясь возражений, Стас пошел прочь — туда, где вдалеке белела колдовская палатка, которую занимали маги. Внутри она была раз в сто больше, чем снаружи. Там отдыхали колдуны, которые не несли караул по периметру. Многовековая привычка во всем советоваться с волшебницей столь прочно въелась в сознание Черного, что даже сейчас, лучше других осознавая плачевное положение их армии, он стремился к своей давней подруге и госпоже, ища помощи, которой просто не мог получить. Перед мысленным взором вставало лицо Алины — веселой, юной, бесконечно запутавшейся в любви. Стас знал, что не имеет права отказаться от попытки спасти ее. Он был готов лично возглавить самоубийственную операцию, если получит добро.

Полог палатки магов приподнялся, пропуская внутрь светлого генерала.

Внутри было светло и прохладно, и, что радовало, напрочь отсутствовал песок. Линда прилегла на топчан у правой стены шатра, привалившись боком к мягкой подушке в восточном стиле. Рядом с ней на корточках сидел Роман и что-то оживленно говорил. Напротив, облокотившись на пуф, прямо на полу примостился Оливер Мудрец. Судя по всему, колдуны наложили на себя заклинание неслышимости, так как ни единого звука из угла не доносилось, в то время как остальная часть огромного шатра гудела, словно потревоженный улей.

На Стаса, который был частым гостем в походном жилище магов, никто не обратил внимания. Черный неторопливо подошел к тройке волшебников и вежливо покашлял, остановившись на подобающем расстоянии. То, что посторонние не могли слышать, о чем беседуют маги, не значило, что и они внутри своего кокона так же глухи к окружающему.

— Стас? — удивленно подняла бровь Линда. Они только недавно расстались, и волшебница никак не ожидала, что генерал вернется назад так быстро, толком не пообщавшись со своими друзьями.

— У меня к тебе важный разговор, — без обиняков заявил Черный. Они с Линдой были слишком давно и слишком близко знакомы, чтобы начинать диалог с миллиона околичностей, как зачастую поступали другие воители в общении со своими магами.

— Хорошо, — Солнечный Свет дружелюбно улыбнулась. — Полагаю, ты хочешь пообщаться без свидетелей?

Стас кивнул. Оливер, поняв, что аудиенция окончена, торопливо встал и направился туда, где стояла его собственная походная кровать, в отличие от остальных довольно грубо сколоченная из деревянных досок. Роман сделал вид, что намек его не касается и с места не сдвинулся, только поудобнее устроился возле пуфа, который недавно занимал Мудрец.

— Роман, оставьте нас, — потребовала Линда, обращаясь к бывшему ученику на «вы», как того требовал этикет. Она считала, что соблюдение привычных норм в смутное время укрепляет дух, способствует поддержанию порядка и боевого настроения. Однако Чтец Душ словно не услышал ее. Он достал из кармана защитного костюма сигарету и, не торопясь, закурил. Линда, привыкшая к выходкам юного мага, решила не обращать на него внимания.

— Садись. Что-то стряслось? — заботливо поинтересовалась она, глядя на своего генерала.

— Да. — Стас уселся на пол и бросил короткий взгляд на Романа.

— Можем говорить при нем, — ответила Линда на немой вопрос. — В отличие от меня, он уже знает все, о чем ты хочешь сообщить, и даже то, о чем намереваешься умолчать.

— И еще знаю, что ты ему ответишь, — поддакнул Чтец Душ. Голос его прозвучал мрачно, словно он скорее был согласен со Стасом, нежели с бывшей учительницей.

— Ты знаешь, что многих воителей взяли в плен? — спросил Стас.

— К сожалению, это война, и на ней кому-то суждено погибнуть, а кому-то — угодить в плен, — пожала плечами Линда, но глаза ее были наполнены болью.

— Ты знаешь, зачем оборотням нужны воители? — продолжил расспросы Черный, внимательно следя за изменениями в выражении лица госпожи.

— Знаю… И опять же, к сожалению, не могу ничего изменить… — Линда стукнула крошечным кулачком по брезентовой стене, которая от удара заходила ходуном.

— Они обращают их! Это ужасно, отвратительно, мерзко! — вспылил Стас. Чувство собственного бессилия раздражало деятельного Черного, как ничто иное.

— Если бы ты знал, что они делают с вампирами, ты бы еще не то сказал, — вздохнула Солнечный Свет.

— Это точно, — буркнул Роман. — Я, как прочитал это в мыслях Линды, неделю кошмары видел.

— И что же они с ними делают? — поинтересовался Стас, не будучи до конца уверенным, что хочет это знать.

— Меньше знаешь — крепче спишь. — Линда примирительно положила руку на ладонь Черного, извиняясь за то, что не собирается открывать тайну своему самому верному человеку. Рома бросил взгляд на переплетенные пальцы своих собеседников с видимым недовольством и тут же отвернулся. Что он прочитал в душе каждого из них, осталось загадкой, но это что-то ему не понравилось.

— Линда, — Стас говорил вкрадчиво, с почтением, но в то же время настойчиво, словно не просил, а распоряжался. Он знал, что может позволить себе такой тон и нисколько не опасался последствий. — Прикажи собрать ребят. Расскажи им все. О воителях, о вампирах… Это важно. Незнание губит. Как бы ужасна ни была правда, она многим поможет выжить… или достойно умереть. Сообщи все, что тебе известно, другим магам. Они должны принять меры. А после того, как всем станет ясно, куда пропали их друзья, распорядись собрать отряд из добровольцев, которые рискнут отправиться в стан врага и разыскать пленников, которых еще можно спасти. Это наши люди, наши вампиры. Мы в ответе за них. Ты в ответе за них.

— Слушай, слушай, — пробормотал Рома, — может быть, его слова подействуют на тебя лучше моих.

— Я в ответе не только за тех, кто попал в плен. — Линда встала и сделала несколько шагов, но, оказавшись за пределами действия заклинания неслышимости, огляделась по сторонам и быстро вернулась на место. — Как вы оба не понимаете! Я в ответе за всех вас. За тех, кто потеряет голову от страха или негодования и примется совершать глупости, которые неизменно приведут к гибели. За тех, кого ты предлагаешь собрать в отряд и отправить на верную смерть. За армию, которая затерялась где-то в пустыне, за которой по пятам бежит свора голодных, кровожадных зверей. У нас огромные потери. А сколько раненых, состояние которых можно оценить как тяжелое и крайне тяжелое, я не могу даже сосчитать. И вы предлагаете мне еще сильнее ослабить нас, отправив здоровых, боеспособных людей туда, не знаю куда. Вы оба рехнулись. Я не хочу говорить об этом! Если вам нечем заняться, лучше помогите разобраться в древних картах. Может, тогда мы сумеем найти эту дурацкую крепость, пока еще не поздно!

— Ты вообще уверена, что она существует? — поинтересовался Роман, на полу перед которым возникла зачарованная карта местности, мало чем напоминавшей современную Сахару. В окружении зеленых садов и пышных пастбищ возвышалась огромная крепость, которая была прекрасна даже на схематичном рисунке. От нее во все стороны расходились широкие тракты, соединявшие неприступную цитадель с другими крупными городами.

— Уверена. Я боюсь, что мы прошли стороной. Джейзи Джимма укрылась за стенами твердыни практически сразу после того, как оборотни выскочили из портала. Ей потребовалось на это несколько часов, максимум — день. Мы ищем уже трое суток. Но, во-первых, тогда были хорошие дороги, соединявшие предпортальную зону с крепостью. А во-вторых, за ней не тянулась вереница раненых. К тому же она точно знала, куда идет и как туда добраться.

Казалось, Линда вообще забыла о существовании Стаса, углубившись в размышления о поисках укрытия. Черный, знавший волшебницу как свои пять пальцев, понял, что разговор окончен. Возможно, если бы Роман не сидел сейчас рядом, генерал сумел бы как-то убедить старую подругу, воспользовавшись своим авторитетом. Но в присутствии молодого мага он ничего не мог.

Рома, явно прочитав мысли раздосадованного воителя, резко встал.

— Все, с меня хватит. Я спать, а то через два часа снова в путь, а я еще глаз не сомкнул, — ни с того, ни с сего объявил он, бросив на Стаса выразительный взгляд, в котором без всяких слов угадывалось: «Дерзай, если думаешь, что без меня у тебя получится», и, не дожидаясь позволения Линды, удалился. Несколько раз Чтец Душ оглянулся назад, и выражение лица у него было самое сумрачное.

«Похоже, мальчишка влюбился», — подумал Стас, но не стал терять драгоценное время на мысли о душевных терзаниях Романа. Перед его глазами стояло несчастное лицо Антона, в глазах которого поселилось отчаяние, и веселая улыбка Алины, которой она умела прогонять тучи, нередко сгущавшиеся над их компанией.

— Лида, — окончательно плюнув на субординацию, Стас присел рядом с Линдой на топчан. Когда их плечи соприкоснулись, она слегка вздрогнула, но не отстранилась. Воздух над головой заколебался, словно в шатер ворвался легкий порыв прохладного ветерка. Это волшебница набросила небольшую иллюзию, которая показывала любопытным колдунам, расположившимся по соседству, почтительный разговор светлого мага со своим доблестным генералом.

— Лида, послушай, — вновь заговорил Стас. — Они взяли в плен Алину. Я просто не могу оставаться в стороне. Антон вот-вот свихнется. Что может натворить Соня, я вообще не представляю — она на грани. Хадижа все время плачет и падает в обмороки, как кисейная барышня. А что творится в голове у Макса, я понятия не имею. Но он, словно собачонка, вьется вокруг брата. Куда один, туда и другой, и ты прекрасно знаешь, что не можешь помешать ему творить глупости. Светлый ритуал во многом уступает темному — Максим тебе не раб. Я чувствую, как моя группа разваливается на части. Я вижу, с какими лицами ходят воители, друзья которых исчезли с радаров. Многие догадываются, что собираются делать с пленниками. Раньше пропавших без вести частенько обращали в вампиров, да, этим занимались враги, но свои, знакомые. Обращение было одним из профессиональных рисков, мы всегда это знали. Но оборотни — это совсем другое дело. Стать таким… это в тысячу раз хуже смерти. Наши друзья и родные будут убивать нас, прекрасно помня, кто мы. Им будет плевать, потому что в них не останется ни грамма человечности. Ты хоть представляешь, на что обрекаешь всех нас. Всех! Лида…

— Стас, замолчи! — волшебница закрыла лицо руками. — Я думала об этом задолго до того, как началась война. Я знаю все твои аргументы. Но повторяю — мы не пойдем спасать пленников. Это бесполезно. Смельчаков схватят и обратят самих — вот чем это кончится. И мы получим еще больше врагов, которые раньше были друзьями. Ты — человек умный и понимаешь, что в сложившихся обстоятельствах я не имею права действовать иначе. Что касается Антона… я ничего не смогу поделать, если он решит броситься спасать Алину. Зеленый — хороший стратег. Он ловкий и очень живучий. Он сумеет выпутаться из таких ситуаций, где все остальные сложат головы. Их любовь с Серебряной — это магия, гораздо более мощная, чем та, какой владеет любой из нас. Она защитит его, насколько это вообще возможно.

— Если бы любовь могла защищать, в нашем мире стало бы гораздо меньше зла, — Стас чувствовал, как в нем закипает гнев на маленькую женщину, сидящую рядом с ним. Возможно, такие сильные эмоции по отношению к Лиде ему доводилось испытывать впервые.

— Ты, как и я раньше, недооцениваешь силу изначальной магии, самой светлой из всех. Поговори об этом с Оливером, он многое может рассказать

— Это твое последнее слово? — сквозь зубы выдавил Стас. Линда молча кивнула.

Никогда еще Черный не выскакивал от своей подруги и госпожи в таком гневе, никогда еще он не был так близок к неповиновению. Он почти бежал туда, где остались его друзья. Бежал, чтобы сообщить им то, о чем все и так знали, но продолжали надеяться. И с каждым шагом остатки его спокойствия, которому он учился долгие столетия, таяли, как майский снег. Сейчас он был готов на любые глупости, и никто не мог остановить его. Группа давно стала его семьей, и за каждого из ребят он болел душой. Алина — самая молодая и ранимая из всех — стала для него младшей сестрой или даже дочерью, которой ему не суждено было иметь.

Темнота давила на плечи. Костры, которые кое-где разожгли воители, тускло мерцали по всему огромному периметру лагеря. Меньше пяти минут потребовалось Черному, чтобы преодолеть расстояние, которое в других обстоятельствах отнимало все двадцать пять. Телега, на которой лежал раненый Влад, стояла на месте. Друг по-прежнему находился внутри, но рядом никого не было. Завидев приближение Стаса, он слегка повернул голову. Две пары глаз, карие и голубые, встретились, чтобы без слов рассказать друг другу две повести о последнем часе.

Для Алины и ее институтских друзей два дня прошли без существенных изменений. Аня пребывала в беспамятстве — ее состояние стремительно ухудшалось. Остальные четверо по очереди сидели около нее, надеясь на чудо, но уже не веря в него. То и дело кто-то вскакивал с места и принимался метаться по маленькой клетушке, барабаня руками и ногами по стенам и выкрикивая ругательства. Дважды в день заходил тюремщик, всегда один и тот же. Это был огромный детина с дебильным выражением лица и препротивной улыбкой. Он приносил воду, какую-то малосъедобную, но питательную похлебку для живых и чаши с красной жидкостью для вампиров.

— Какая гадость, — выдавил Паша, после очередного приема пищи вытирая рот рукавом халата, превратившегося из белого в черный и сливавшегося с темнотой.

— Можно подумать, обычно кровь — изысканное лакомство, — съязвила Алина, которая была еще более подавлена, чем все остальные. Она неустанно думала об Антоне и о том, что им, скорее всего, не суждено больше свидеться. От этих мыслей сердце пронзала острая боль. И тогда девушке казалось, что она вот-вот задохнется. Представить, какие чувства сейчас терзают любимого, который не знает, что с ней произошло, она боялась. Серебряная надеялась, что Соня сдержит данное матери слово и не расскажет, зачем оборотни берут пленных. Она не сомневалась, что любые пытки лучше того, что ждало ее впереди. По правде говоря, Серебряная не понимала, почему оборотни медлят и, словно зачарованные, обходят их камеру стороной. К соседям периодически наведывались целые отряды и каждый раз уносили кого-то с собой. Запертые в своей клетушке, друзья слышали, как сопротивляются пленники. Никто из них назад не возвращался.

— Обычная кровь, девочка моя, — поучительно ответил Паша, — это кровь людей. В худшем случае — диких животных. А это пойло язык не поворачивается назвать гордым словом «кровь».

— Это не кровь? — с сомнением проговорила Алина, задвинув тяжелые мысли подальше лишь для того, чтобы вернуться к ним через несколько минут.

— Кровь, только не местная, не земная, — пояснила Катя, с отвращением выпивая свою порцию. — Она прекрасно поддерживает силы, но на вкус… Лучше уж бифштекс с жареной картошкой, чем это.

— Они убивают своих людей, чтобы кормить вампиров? — изумилась Серебряная, которая каждый раз смотрела на трапезу друзей с отвращением, но не решалась даже думать о том, откуда берется красная жидкость, разлитая по железным чашам.

— Не людей, — ответил Паша, — каких-то крупных хищников. Но, честное слово, когда я был человеком, брокколи по сравнению с этим казалась мне божественным лакомством.

— Хватит говорить о всякой ерунде! — вспылила Маша. Она была самой молодой из трех вампиров и лишь недавно присоединилась к полному опасностей волшебному миру. Девушка больше других была подвержена перепадам настроения и немотивированным вспышкам агрессии, которые изливались на всех подряд. Больше других доставалось Алине. Ее светлый знак жег глаза потерявшей голову от страха немертвой. — Лучше придумайте, как нам отсюда выбраться!

— Ты у нас такая умная, вот и думай! — крикнул ей в ответ Паша.

— Мне кажется… — Алина давно обдумывала одну идею, но пока не решалась высказать ее вслух. Однако положение с каждым днем становилось все более критичным. Если вампиры могли надеяться на то, что их продержат в этом подвале до окончания войны, так как время для спаривания сейчас было не самое подходящее, то у воителей такой роскоши, как надежда, не имелось — новые сильные оборотни были нужны уже вчера. Следовательно, счет шел на дни, если не на часы. — Мне кажется, — сглотнув, повторила Серебряная, — что у нас есть только один вариант. Мы должны прорваться, когда нам приносят еду.

— И что? — поинтересовалась Маша с ехидным выражением лица, говорившим о том, что в данный момент паника заглушает последние крохи ее разума. — Ты же не думаешь, что мы вчетвером перебьем всю стражу без оружия, без защитных костюмов! А даже если случится чудо, и нам попадется оборотень-лох в компании таких же товарищей, что мы будем делать, оказавшись в пустыне? Мы умрем с голоду или напоремся на вражеский патруль, и тогда нас вернут назад!

— Я тоже об этом думал, — не обращая внимания на Машину истерику, вступил в разговор Паша. Как-то так случилось, что в их небольшой компании он стал негласным лидером, каким никогда не был во времена их беззаботного студенчества. Тогда эта роль всецело принадлежала Кате, но сейчас, когда мир катился в пропасть и разваливался на куски, она покорно склонилась перед мужем, которого ненавидела, признавая его опыт и авторитет. — Мы вряд ли прорвемся, но получим возможность достойно умереть. Оружие мы получим, как только покончим с первым охранником — они на себе целый арсенал таскают, так что на всех хватит. Даже без своей брони мы не беспомощны. У нас по-прежнему есть руки, ноги и у некоторых клыки, а значит, один шанс на миллион я бы нам оставил.

От его безжалостных слов три девушки синхронно вздрогнули. Даже Аня застонала во сне, словно слышала, о чем говорят остальные.

— И все же бросаться в воду, не разузнав броду, глупо, — продолжил Паша. — Мы уже выяснили, что наши стены не охраняются магией. Тут нет никаких энергий, помимо той нейтральной, что пропитала воздух. Но и ее здесь значительно меньше, чем снаружи. Мне удалось вычислить примерное время дня и ночи по визитам нашего охранника. Сейчас, например, день, а бежать лучше ночью. Охранников на весь коридор не больше десяти, по крайней мере, если есть еще, то они ходят совершенно бесшумно и ухо вампира не способно различить звуков их шагов, но в это я не верю. Я достаточно приноровился к толстым стенам и темноте, чтобы и видеть, и слышать вполне сносно. Нам надо каким-то образом выяснить, как стоит стража и сколько оборотней в катакомбах. Я не думаю, что те десять охранников, которых я сумел засечь, единственные представители своего народа в радиусе тысячи квадратных километров. Где мы находимся и что нас ждет на поверхности, останется загадкой до самого последнего момента, если, конечно, он наступит.

— Круто я буду смотреться голой посреди пустыни, если наше дельце выгорит, — усмехнулась Катя, показывая пальцем на порванное кружево своего белья. Ее шутку никто не оценил, все были заняты своими мыслями.

— Что насчет Аньки? — спросила Алина. Она не собиралась бросать одногруппницу, даже если всю дорогу ту придется тащить на собственном плече, а ее собственная жизнь от того станет вдвойне более уязвимой.

— Потащим ее за собой, разве у нас есть варианты? — пожал плечами Паша. Сейчас он был больше похож на милого мальчишку, которого Серебряная помнила по институту, чем на ехидного, препротивного вампира, которого видела на их с Катей свадьбе. — Машка для этого прекрасно сгодится.

— Почему я? — огрызнулась вампирша. — Я сильнее Алины. Она живая, значит, и в бою я могу пригодиться больше. Вот она пусть и тащит.

— Превращение тебя совсем дурой сделало? — грубо поинтересовался Паша, его глаза недобро блеснули. — У тебя тупой силы больше, зато у нее опыта хоть отбавляй. Как воин, она намного ценнее и сможет прикрыть твою спину, а вот ты ее вряд ли!

— Но… — Маша исходила ядом. Прежде, в человеческой жизни, она была милой и доброй. Вампирская сущность выявила отрицательные, скрытые стороны ее натуры, и Алине они однозначно не нравились. В отличие от Кати, которая совсем не изменилась, и Паши, в котором прежняя личность проступала лишь иногда, Машу было сложно узнать.

— Помолчи! — рявкнул Коледов, нависая над молодой вампиршей. — Иначе я разберу тебя на части и соберу как придется. Надеюсь, никто не будут против, если я стану временно выполнять роль главы нашей группы?

Катя и Алина утвердительно кивнули. Маша замерла с разинутым ртом, ее глаза полыхали злостью и страхом.

— А раз никто не «против», то ты, Маша, обязана мне подчиняться. Все понятно?

Девушка неубедительно кивнула, отодвигаясь от разъяренного друга.

— Рад, что хоть это мы выяснили. — Паша уселся на место и задумался.

Некоторое время никто не издавал ни звука. Потом Коледов снова заговорил:

— Разведывать придется одной из вас. Когда тюремщик придет, пристанете к нему с какой-нибудь ерундой и постараетесь подобраться ближе к выходу, чтобы выглянуть наружу. Вы все чертовски красивы, а он мужик, пусть и оборотень. Только лучше бы это делать не Алине. Вам, девоньки, в случае чего, грозит всего лишь неприятный секс, а ее могут быстренько обратить. Маша, думаю, ты подойдешь на роль соблазнительницы.

— Нет, — возразила Катя. — Лучше я. Машка в панику вдарится и все испортит. Да и одежды на мне меньше, — попыталась пошутить Шемякина.

— Хорошо, — согласился Паша, но Алина успела заметить, как его лицо исказила болезненная гримаса. Паша сходил с ума от ревности к Вадиму, а от одной мысли, что его жену своими волосатыми лапами будет трогать какой-то монстр, у него начиналась зубная боль, которой вампиры страдать не могли по определению. — Осталось только решить, что именно ты будешь говорить и как далеко готова зайти, чтобы разведать обстановку. Возможно, было бы лучше, если бы тебе удалось выйти наружу, а потом вернуться. — Ревнивый муж уступил место профессионалу.

[1] Хватай девчонку!

[2] Выруби девчонку прямо сейчас.

Блогерам и активным читателям

Хотите написать о книге "Призраки Белой крепости. Книга 4. Катерина Калюжная" — используйте любую информацию и изображения с этой страницы.
Если аудитория вашего блога более 5 000 человек, получите электронную версию книги на рецензию. Для блогов более 20 000 читателей - вышлем печатное издание.
Напишите нам, почему тема книги может быть интересна вашим читателям.
Нас интересует только ваше честное мнение о книге.

Рекомендуем посмотреть

Принцесса из эры динозавров | Катерина Калюжная
экономия 45%
Принцесса из эры динозавров | Катерина Калюжная
722
1 323
экономия 45%
В наличии

Фэнтези

722
1 323
экономия 45%
В наличии
Количество
Кол-во
Безвременье
экономия 29%
Безвременье
451
644
экономия 29%
В наличии

Сборник романтического фэнтези

451
644
экономия 29%
В наличии
Количество
Кол-во
Сердце Дьявола. Катерина Калюжная
экономия 29%
Сердце Дьявола. Катерина Калюжная
997
1 423
экономия 29%
В наличии

Роман Катерины Калюжной "Сердце Дьявола" продолжает цикл "Демоны мрака"

997
1 423
экономия 29%
В наличии
Количество
Кол-во
Bestseller
Тайны тёмной цитадели. Катерина Калюжная
экономия 29%
Тайны тёмной цитадели. Катерина Калюжная
1 145
1 635
экономия 29%
В наличии

Фэнтези. Роман в двух томах. Продолжение трилогии "Демоны мрака"

1 145
1 635
экономия 29%
В наличии
Количество
Кол-во
Bestseller
Демоны мрака. Катерина Калюжная
экономия 29%
Демоны мрака. Катерина Калюжная
1 088
1 554
экономия 29%
В наличии

Двухтомник в жанре фэнтези. Лауреат программы "Новые имена современной литературы"

1 088
1 554
экономия 29%
В наличии
Количество
Кол-во

Товар добавлен в корзину

Закрыть
Закрыть