Вихрь судеб. Кровавое солнце с семью лучами. Олег Качалов

Город, в который я въехал, назывался Падпарадж. Он не был самым крупным в государстве, но являлся столицей. Все города Асов одинаковы — скопища многоквартирных домов, напоминающих большие коробки по пять этажей. Их стены, словно огромные полотна, украшены умопомрачительными картинами природы вперемешку с чем-то в принципе невообразимым. Иногда на фасадах можно увидеть изящную лепнину, изображающую коней или цветы. Внутри зданий находятся небольшие квартирки, предназначенные лишь для того, чтобы в них спать, но не отдыхать и не есть. Асы нуждаются в минимальном личном пространстве: аскетизм в доме компенсируется бессчётным множеством развлечений за его пределами. Вот и сегодня на чистых широких улицах горного города вдоль маленьких ресторанчиков и кафе неторопливо прогуливались местные жители. Часть толпы направлялась в сторону рынка, который отличался от всех рынков мира своей чистотой и качеством продуктов. Здесь было нереально встретить мух, кружащихся над мясом, или назойливых продавцов драгоценностей. В вылизанном и сверх всякой меры педантичном городе Асов подобное было недопустимо. Огромная центральная площадь, устланная идеальными, ровно подогнанными друг к другу камнями, находилась в самом центре Падпараджа, перед дворцом. Днём она казалась пустынной, но ближе к ночи сюда стекались почти все местные жители. Здесь регулярно устраивались танцы и состязания в единоборствах. Асы знали более пятидесяти различных танцев и десятки видов единоборств, а потому каждый вечер тут превращался в некий праздник или фестиваль, где после работы местные отдыхали.

Асы никогда не употребляли алкоголь, считая его чистым ядом. Они с презрением относились к рабству и любым дурманам. Славились Сияющие своей медициной и на редкость качественными товарами. Даже поговорка такая есть: «Что бы ты ни делал, Ас сделает это быстрее и лучше».
В Падпарадж я прибыл по приглашению матери. Навещать родительницу и уж тем более временно селиться в её доме меня никто не заставлял. Это было моим решением, которое не понравилось семье отца. Галахат сказал, что я идиот, коль надеюсь найти любовь у Асов. Да, это красивый, талантливый и очень трудолюбивый народ, но слишком высокомерный. Асы считают себя высшей расой и презирают тех, кто не является одним из них. И моя мать — самый настоящий Ас из всех Асов! В юности отцу вскружила голову её красота. Итогом их запретной любви стал я. Но я не помнил Аркону — она покинула нас сразу после моего рождения. Казалось забавным, что теперь она написала мне и даже отослала свой портрет, чтобы я мог её опознать. В своём послании матушка интересовалась, как у меня дела, не хочу ли я навестить её и немного погостить в Падпарадже. Весь юмор ситуации заключался в том, что, доведись мне родиться чистокровным Асом, она бы забрала меня с собой сразу после появления на свет, и я бы вырос здесь, в этом идеально чистом городе. К счастью, один мой глаз оказался зелёным, а не голубым, так что я был признан дефектным и остался с отцом. Но теперь она написала! И меня жутко интересовала причина. Я не испытывал к матери ничего, кроме презрения, но сейчас к нему примешалась толика любопытства. Именно оно заставило меня проделать столь долгий путь… И разозлить отца своим желанием поехать. В любом случае, это стало всего лишь частью моего приключения, ибо в дороге я набирался опыта: пока в качестве оруженосца, но скоро я стану рыцарем!
— Забавная у тебя страна, — заметил я, легко подъезжая на своём гнедом к женщине, которую узнал по изображению, пока она отоваривалась на рынке.
— А мы знакомы? — уточнила досточтимая матушка.
— Судя по описанию, ты Аркона Топазова? — уточнил я, холодно оглядывая родительницу.
— Неужто Иоганн?! — удивилась она. — Мы тебя так рано не ждали. Думали, ты будешь вечером или даже завтра.
— Ошиблись, — заверил я её.
— Я только рада. Привет, сынок, — улыбнулась мама, но я на улыбку не ответил, хотя меня забавляло всё, что здесь происходит.
— Как отец? — Как и все рыцари: готовится к грядущему, — я лениво зевнул и, спрыгнув с коня, взял его под уздцы. — Как поездка? — уточнила мама.
— В следующий раз, когда решишь пригласить сына пожить в твоей стране, советую встречать его на границе или хотя бы на окраине города, — холодно заметил я. — А то получается не очень радушно. — Так я же ожидала тебя позже!
Я лениво пожал плечами, мои глаза начали бегать вокруг, выискивая интересности и анализируя людское поведение.
— Ко мне пару раз приставали ваши местные стражи. Их интересовало, что шестнадцатилетний оруженосец делает один на горной дороге.
— Как видно, ты нашёл достойный ответ, — мать неуверенно попробовала меня обнять, но, осознав, насколько это неестественно, отстранилась.
— Пришлось прикрывать левый глаз, — не стал врать я. — Так во мне преобладает внешность Аса. Твой народ довольно дружелюбен к своим представителям. Никто особо не докапывался, куда и зачем я еду, пару раз меня даже накормили. Кажется, Асы верят, что не могут совершать преступлений.
— Остроумная идея с глазом. Хотя было бы проще его выколоть или носить повязку, — заметила мать. — Я рада, что ты согласился приехать. Пусть ты и незаконнорождённый, но мы с Галахатом тебя признали, а значит, ты имеешь право не только на фамилию Молотов. Здесь советую тебе быть Иоганном Топазовым. Всё просто: не используй чужестранную фамилию, если не хочешь, чтобы к тебе относились как к чужестранцу. А у нас чужаков не любят. Ведь низшие расы…
— Я надеюсь, ты попросила о встрече не ради этой занимательной лекции о превосходстве блондинов?
— Конечно, нет, сынок. Я просто хотела узнать, как твои дела, — Аркона улыбнулась. Эта женщина обладала всеми чертами Асов: белые волосы, голубые глаза, идеальная фигура и пышущее здоровьем тело. Я был готов поспорить, что она, как и большинство представителей старшего народа, проживёт девяносто лет, а то и больше, и мог понять отца, который, презрев все традиции, возлёг с Арконой. Но я никак не мог понять, зачем этой женщине понадобился я.
Мать жила в отдельном маленьком домике, который находился за пределами города. Это говорило о её статусе. Аркона Топазова была богата. Судя по натёртостям на руках и специфической крошке под ногтями, я предположил, что она ювелир. К тому же, довольно хороший, как, в принципе, и все Асы.
— Ты ладишь с отцом? — полюбопытствовала мама, помогая мне поставить коня в стойло.
— Я его оруженосец, — я пожал плечами.
— Да, но ты ведь был рождён вне брака. Разве в Пылающем городе это не страшно?
Я понимал, на что намекала Аркона: для Асов не имело значения, являешься ли ты бастардом или появился на свет в законном браке. Для них ты прежде всего Ас или не Ас.
— Нет, — я покачал головой. — Там ты получаешь то, чего заслуживаешь. Даже кухонный мальчишка может стать рыцарем, если его посвятит другой рыцарь. Абсолютно необязательно родиться в семье чистокровного.
— Мне всё равно, но я ведь спросила об отношениях. Я слышала, отец взял себе жену. Не то чтобы меня это волновало, но она красивей меня? — полюбопытствовала мать.
— Кто бы мог подумать, — я улыбнулся. — Ас переживает из-за того, что кто-то может оказаться красивее его!
— У тебя какое-то стереотипное мышление.
— Ты сама ходячий стереотип. Не пойми неправильно, мне нравится твой народ. Просто меня многое забавляет в людях. А с мачехой я лажу, если тебе это интересно, как и с братьями-сёстрами.
— Ладишь настолько, что согласился приехать ко мне после первого же письма? — она иронично поглядела на меня.
— Оруженосцам нужны подвиги, чтобы стать рыцарями. А в пути подвиги совершать проще всего. — Так ты не собираешься оставаться? — уточнила мать.
— Я ещё ничего не решил. — Дорогая? — из дома вышел мужчина с густыми бакенбардами, срощенными с усами. Он обладал тонким телосложением и казался лёгким, как пушинка. — О, ты, должно быть, Иоганн Топазов? — незнакомец протянул мне руку. — Я — Рафаэль Златорукий.
— А я Молотов, если быть точным, — мои глаза незамедлительно забегали по лицу мужчины, словно паучки, жаждущие рассмотреть его со всех сторон.
Он, как и все здесь, отличался худобой и казался слабым. Несмотря на разницу в возрасте, я был крупнее его и физически намного сильнее. Хотя он, как и прочие Асы, владел многими видами единоборств, и внешняя слабость была обманчива.
— Выходит, ты мой пасынок! — мужчина улыбнулся мне. — Меч на боку, одежда с вкраплением металла — ты, должно быть, самый молодой рыцарь из всех.
— Нет, я просто скромный оруженосец. — Скромность — хорошее качество, — серьёзно кивнул Ас. — Проходи в дом, мы не успели приготовить тебе ужин, но, думаю, я быстро что-нибудь сварганю. Если честно, я плохо готовлю, этим обычно занимается Аркона, — улыбнулся он. — Однако твоя мать соскучилась по тебе. — О! А я-то как соскучился спустя шестнадцать лет, — я постарался, чтобы мои слова прозвучали искренне, а не как ирония.
В доме было уютно, чересчур чисто и аккуратно. Всё выглядело настолько идеально, что находиться здесь было неприятно. Казалось, будто я одним только видом порчу их светлую гостиную. Круглый стол стоял в центре комнаты, с четырьмя стульями по бокам, а в камине, напротив входной двери, затухал огонь.
— Ого, — я поглядел на восьмилетнюю девочку, сидевшую за столом и смотревшую на лист бумаги. Её волосы были растрёпаны, глаза пусты. Она не подняла голову ни когда я вошёл, ни когда заговорил. Девочка замерла, поджав под себя ноги, и даже дышала медленно. Лишь большой и указательный пальцы её правой руки бесперебойно теребили прядь волос. Рядом с листком бумаги лежало странное устройство, состоявшее из двух сложно соединённых палочек, на одном конце — игла, а на другом… — Грифель? — я взял в руку чудесный инструмент. — Что это?
— Это моя дочь, Арин, — отмахнулась Аркона. — Ты меня за идиота держишь? У неё внешность Аса, который не причёсывается. Я и сам догадался, что она твоя дочь, — я протянул матери странный инструмент. — Что это?
— Какая-то ерунда. Она её два дня мастерила, потом что-то накалякала на листе и сегодня с самого утра туда пялится.
— Она нездорова, — отчим указательным пальцем постучал по своему виску. — Твоя сводная сестра Арин необщительна, замкнута, всё время витает в облаках. Но она не опасна, так что не беспокойся. — Моя дочь дефектна. Даже у Асов бывают отклонения, — пожала плечами Аркона. — Мы думали, это пройдёт, но Психиатры Жемчужных советуют нам сдать девочку в особое учреждение. Говорят, после общения с ней произошёл некий инцидент. В общем, ей нужен уход специалистов, — подвела итог мать. — Мы ожидали тебя лишь вечером, прости, что ты застал Арин. Её сегодня должны забрать.
— Так я — временная замена, — я улыбнулся. Наконец, загадка в поведении матушки разгадана. Я преодолел сотни миль не ради богатств Арконы, а ради понимания, зачем ей вдруг понадобился сын. — Девочка дефектна, и вы от неё избавляетесь, — мой взгляд прилип к сестре. — Я так не говорила, — заметила мать.
— Она просто больна, уверен, через пару лет её вылечат, — отчим покачал головой.
— Вы пригласили меня, чтобы потренироваться в воспитании или чтобы не скучно было? Думаю, вы хотите понять, как выглядят обычные дети, — я улыбнулся Асам. — Забавно, ведь я мусор, но это лучше, чем ничего.
— Ты не мусор, — мать положила мне руку на плечо. — Твой отец писал, что ты самый сильный из всех оруженосцев и тебе пророчат хорошую карьеру рыцаря.
— Да, да… — я сбросил руку Арконы. — Но ты ведь хочешь, чтобы я на время заменил твою дочь?
— Один ребёнок не может заменить другого. Мы лишь предлагаем тебе остановиться у нас и пожить немного в Падпарадже в качестве представителя другого народа. Я полагаю, это ценный жизненный опыт. Но, в любом случае, решение принимать тебе, — заметила мать. — К тому же, почему ты говоришь — временно, уважаемый Иоганн? — уточнил отчим.
— Полагаю, вы женаты восемь лет? — спросил я.
— Да, — кивнул Рафаэль.
— Ты работаешь в банке? — Но как ты…
— Узнал? — я оглядел Аса с головы до ног. — Твоя одежда. Она домашняя, но отглажена так, словно ты привык носить исключительно ровные вещи. Подобный педантизм развивается только у банковских служащих. Не менее показательны твои руки: они не замараны грязной работой. А поскольку на них также нет следов взаимодействия с лекарственными травами и драгоценными камнями, остаётся только один процветающий бизнес в городе Падпарадже: банковское дело. Если я правильно помню, у вас здесь находится один из четырёх крупнейших мировых банков. Конечно, ты мог бы работать в правительстве, но тогда твоя одежда была бы из более мягких тканей. К тому же в правительстве, в отличие от банков, не используют слово — уважаемый. Итог: то, как ты строишь речь, твоя одежда с учётом основных направлений деятельности, распространённых в городе, выдают в тебе банковского служащего. — Круто, — восхитился отчим.
— Пустяки, — отмахнулся я. — Ну а насчёт временности моего пребывания тут всё просто. Стоит Арконе родить тебе здорового ребёнка, как я вылечу отсюда. Я ведь не Ас. — Как ты можешь так говорить! Твоя мать — прекрасная женщина и никогда бы так с тобой не поступила, — возмутился Рафаэль.
— Правда? — удивился я.
— Для меня ты Ас, — заявил он. И я не смог сдержать улыбку. Рафаэль Златорукий оказался довольно простым, но приятным человеком.
Я поглядел на мать, она была недовольна темой разговора. А затем мой взгляд вернулся к сводной сестре. С тех пор, как я вошёл в дом, я, практически не отрываясь, следил за её реакцией.
— Кажется, написать тебе было моей ошибкой, — холодно заметила Аркона.
— Ошибка в том, что ты не заметила круг, — заявил я. И тут девочка подняла свой взгляд на меня.
— Чего? — не поняли мои собеседники. — Неважно, — я покачал головой. — Рафаэль, Аркона, не могли бы вы приготовить мне ужин? Я проголодался. А пока вы будете заняты, я познакомлюсь поближе со своей сводной сестрёнкой.
— Она не станет с тобой говорить, — с грустью заметил Златорукий.
— Может быть, — я улыбнулся самой милой из своих улыбок. А это было непросто, при моём-то угрожающем, перекачанном теле.
— Ладно, — отчим зевнул. — Поболтай с девочкой. Идём, дорогая.
— Я не знаю, чего ты хочешь, но не дави на неё, — Аркона кивнула мне и пошла на кухню следом за мужем.
— Идеальный круг, да? — я подвинул стул к сестрёнке и сел рядом, уставившись в пергамент. Там был изображён один-единственный кружок. Зато какой! Идеально ровный — ни один человек не способен нарисовать нечто подобное от руки. Полагаю, что даже с лупой я не нашёл бы в нём изъяна. — Ты нарисовала круг с помощью этого прибора? — я вертел в руках созданный ею механизм. — Таких в мире нет… Это гениально, мне нравится, — девочка внимательно наблюдала за мной. — Я понимаю, почему ты молчишь. Я бы тоже устал говорить с теми, кто тебя не понимает. Иногда и мне не хочется общаться с людьми, они все так бесят. Особенно своей пустой болтовнёй. Балаболят и балаболят ни о чём! А их осуждение по поводу и без, будто они сами без греха… — я улыбнулся.
— Круг идеален? — впервые подала голос Арин. — Да. Он состоит из множества точек, а не линий, как квадрат или треугольник, — я кивнул. — Но твоё стремление к идеалу тебя погубит.
— Им невесело, — грустно молвила девочка, обнимая свои колени.
— Да, людям не нравятся те, кто сильно от них отличается. Шаг в сторону — и тебя ведут к психологу. А они…
— Боятся.
— Боятся тебя? — удивился я.
— Да, — кивнула Арин, поглядев на меня буквально со дна бездны. Я почувствовал, как мурашки пробежали по моей коже.
— Почему?
— После разговора со мной один из Жемчужных покончил с жизнью, — она смотрела на меня, не мигая. Словно ожидала, когда ужас отразится на моём лице.
— Жемчужные сами кого угодно до суицида доведут. Они мастера разговора. Видят, что творится в твоей голове. И понимают, по каким законам там всё работает, — я улыбнулся. — Может, это случайность?
— Может.
— А ты неразговорчива, но… — я протянул руку и погладил сестру по голове. — Ты молодец, изобрела классную штуку.
— Ты странный, — заметила Арин, наблюдая за мной из-под упавших на глаза прядей волос.
— Ты тоже. Вот только я странный, но могу себя уберечь, а ты нет, — я улыбнулся девочке.
— Почему?
— Людям не нравится молчание, — пояснил я.
— Когда я говорю, им тоже не нравится, — сестра моргнула.
— Да, но лучше так, чем замирать перед ними. Родители ведь отдадут тебя Жемчужным.
— И что?! — она пожала плечами. — Где угодно будет лучше, чем здесь. Они злятся на меня, я чувствую их ненависть.
— Ошибаешься. Там тебя, конечно, никто не убьёт, но со временем сделают такой же, как они. Подгонят под стандарты. Убьют твой ум, твою индивидуальность.
Её лицо исказил ужас. Она ещё крепче обняла колени и попыталась сдержать слёзы.
— Нет, — прошептала сестра. — Я убью их всех. Я не позволю…
— Люди — паршивые существа, — я зевнул, лишь делая вид, что равнодушен к её беде. Внутренне я был напряжён, словно натянутая тетива. — Могу помочь. Если хочешь, — молвил я так, будто меня абсолютно не интересовал её ответ.
— Зачем тебе это? — подозрительно спросила Арин.
— Я же твой сводный брат, как-никак, — я улыбнулся девочке. — Тогда помоги, — согласилась она.
— Ок, — я зевнул. — Эй, повара, идите сюда, у меня для вас подарок. — Чего тебе? — уточнила мать, спускаясь.
— Забыл отдать, — я протянул ей нож. — По рыцарской традиции Пылающего города, я принёс тебе дар в знак мирных намерений. — Чего? — Рафаэль приоткрыл рот.
— Я решил остаться. А, и ещё… Арин притворялась, так как вы её достали, — я принялся чистить ухо мизинцем, словно говорил о чём-то малозначительном. — Она хочет карманных денег и возможность гулять по городу допоздна, а ещё куклу, — добавил я.
— Что? — переспросил отчим.
— Арин? — я бросил взгляд на девочку.
— Ага! Всё, как сказал братик, и ещё кое-что! Я хочу, чтобы он помогал мне в некоторых вопросах! — она обняла меня за плечи.
— Что?! — родители Арин уставились на меня так, будто я только что совершил некое чудо. А я улыбнулся своей сестрёнке.