Корзина
0 ₽
пуста
Глава 1
- Папа, а нельзя ли клад какой-нибудь найти или поехать на золотой прииск, накопать золота примерно на миллиончик?
Такие предприимчивые слова сказал Матвей, ученик пятого класса в школе одиннадцатого микрорайона на окраине пыльного степного города Джетыгары, что на севере Казахстана.
— Можно, — ответил его рассудительный папа. — В озере Шайтанка. Это в Челябинской области, в тех местах, где мы жили. Поищи информацию об этом озере в твоей папке «Все чудеса в одной папке»... Однако не собираешься ли ты отправиться туда в одиночестве? Тебе обязательно нужны единомышленники!
Вот с этой идеи и начинается история группы ребят, которые в начале летних каникул 1992 года решили искать сокровища в таинственном озере Шайтанка.
Матвей — обыкновенный курносый мальчик среднего роста с каштановыми, слегка кучерявыми волосами и карими глазами. Его закадычный друг Серёжа ростом чуть пониже, у него простодушное лицо, бирюзовые глаза с искринкой и светлые, с тёмным оттенком, волосы. Прошедшей весной он познакомил Матвея со своими новыми друзьями Васей и Олегом...
— Правда, Олега мы зовём Цыпой, потому что у него фамилия Цыплаков, — пояснил Серёжа Матвею.
Оба новых друга оказались внешне довольно противоположными личностями: Вася — худощавый, круглолицый и лопоухий парнишка с однозначно слабой конституцией тела, но, как позже выяснилось, неожиданно отличными футбольными навыками. Цыпа, старший из всех четырёх, — настоящий дворовый пацан, с короткой причёской, накачанными мускулами, а также ссадинами и царапинами от многочисленных драк. Следуя своей натуре не скрывать собственное мнение, он уже на первой общей встрече четвёрки скептически произнёс:
— Матвей, для такого похода требуется много разных вещей: палаток, резиновых лодок, мячей... Мячей надо много потому, что я их быстро теряю, а мне нужно заниматься спортом в походе. Ну, позарез! И где же это всё нам взять? В магазинах ничего нет. Э-э, дефинитивный дефицит!
— Ну, кое-что можно взять из дома... Если у кого-то из вас дома хоть что-нибудь есть, — ответил ему Матвей. — Да не волнуйся! Мы с папой видели в универмаге в отделе досуга четырёхместную палатку, ещё резиновые лодки, акваланги...
Вообще их команде, лишь недавно сколоченной, повезло: родители Матвея и Серёжи не без серьёзных разговоров, разумеется, но согласились отпустить своих сыновей-пятиклассников в многодневный поход. Папа Матвея даже активно участвовал в подготовке и снаряжении, что заняло, впрочем, период времени от весенних до летних каникул. Цыпа, живущий одной ногой на улице, ни гроша не получил от своих приёмных родителей в дорогу, но и вымогать разрешение на поездку особо не надо было. А вот Зинаиде Петровне, маме Васи, с которой они жили вдвоём в двенадцатиподъездном монстре напротив дома Матвея и Серёжи, пришлось больше всех поволноваться...
— Вася заболел, — услышал Матвей от Серёжи новость, как гром среди ясного неба. — Сугубо постельный режим.
Что между строк означало: мама всё-таки не разрешила.
Мальчишки в последний раз перед походом собрались у Матвея, и хозяин начал толкать речь. При этом он шнырял туда-сюда по комнате, что являлось его любимым занятием, когда он находился в напряжённом или удручённом состоянии. И сейчас тоже была причина поволноваться: один член команды не мог участвовать в походе!
— Нам осталось, друзья, избрать командира нашей маленькой команды. Кто будет им?
— Я думаю, в командиры надо избрать Матвея, то есть тебя, — предложил Серёжа. — Ведь ты придумал всё это дело и...
Цыпа был против. Он заявил:
— Лично я выдвигаю в командиры себя!
В связи с тем, что их круг вправду был тесным, голос Цыпы математически уже не имел веса, чем он остался крайне недоволен.
— Ты, Цыпа, лучше будешь типа нашим телохранителем, — успокоил его Матвей, — потому что ты, как мне недавно посчастливилось наблюдать, очень сильный и ловкий.
— Это да!
— Итак, — в заключение сказал командир, — готовьтесь, завтра выезжаем. Но только смотрите у меня...
Обошлось, однако, без дальнейших сюрпризов.
На следующее утро они в полном составе, то есть втроём, встретились у автобусной остановки. У всех были походные рюкзаки за спиной. Ещё не прибыв на железнодорожный вокзал, расположенный в семи километрах от города, они уже конкретно устали в битком набитом людьми автобусе.
Их маршрут поездом пролегал через столицу области Кустанай, далее — через Челябинск до конечной остановки — города Миньяра в западном «кулаке» Челябинской области (если контуры области принять за изображение танцующего человечка). Матвей выбрал Миньяр не случайно, так как жил там и ходил в садик четыре года. Разумеется, из своей драгоценной папки, составленной вместе с папой, он взял с собой в дорогу вырезанную из газеты статью о Шайтанке, бывшей по сути лужей, но невероятно глубокой — аж двести метров! В народе она пользовалась дурной славой. Домашний скот боялся близко подходить к этому озерцу, в котором в Гражданскую войну белогвардейцы якобы потопили несметные богатства. А после Великой Отечественной войны в него бросали боеприпасы. Само название «Шайтанка» происходило от башкирского «шайтан», что означало «дьявол»...
Выбрав Серёжу в качестве походного повара (потому что он посещал кружок кулинарии в школе), ребята беседовали о необъяснимых чудесах: НЛО, снежном человеке, Бермудском треугольнике и других. Информация о них была собрана в папке Матвея, увлечённого этой темой с третьего класса.
«А про чёрный туман-то я им ничего не сказал, — мысленно вернулся Матвей к Шайтанке. — Ладно, озеро и так уже страшное. Зато его дно, если оно вообще есть, наверное, полно сокровищ...»
В поезде приключений не было. Если не считать Цыпу, глубоко уснувшего на верхней койке и нечаянно свалившегося вниз. Его угораздило упасть прямо на столик у окна, за которым Серёжа и Матвей сидели и обедали. Оба отделались лёгким испугом, а Цыпа даже не проснулся.
Юные путешественники прибыли в Челябинск второго июня. За день побывали на Алом поле, в краеведческом музее, в цирке, зелёная зубчатая крыша которого похожа на перевёрнутую крышку от бутылки с газировкой. Дальше их путь лежал в Миньяр, и наблюдать довелось уже совсем иные ландшафты по сравнению с предыдущим отрезком Джетыгара–Челябинск. Прежде была в основном степь, изредка с берёзовыми околками и маленькими озёрами, теперь — самая настоящая лесостепь. Также, конечно, за окном мелькали горы Южного Урала, покрытые густым, в основном хвойным, лесом. Горы сменялись лугами, на которых иногда можно было увидеть одиноко стоящие деревянные домики.
В одной из очередных бесед Матвей, сам того не замечая, рассказал об озере больше, чем хотел. Заинтригованный Цыпа попросил:
— В статье рассказывается о загадочном событии, произошедшем всего два года назад, когда туристы у Шайтанки попали в странную ситуацию... Расскажи нам подробней, Матвей!
— Не знаю, верить такому или нет, — не стал уже скрывать командир. — Очевидцы рассказывают, как некие щупальца, подобно молниям, выбрасывались из чёрного тумана, нависшего над озером, и пытались ухватить людей...
— Ну, это уже вообще бред! — отмахнулся Цыпа, но заметно притих.
В «краю тысячи обрывов», как назывался городок Миньяр в переводе с башкирского, они провели три дня. Ночевали в палатке, а провиант закупали в магазине на деньги, данные родителями. Успели забраться на каждую из шести-семи лысых, с причудливыми скалами, гор вдоль окраин города. Замысловатый вид этих гор запечатлелся с раннего детства в памяти Матвея. Погуляли ребята также по «центральной» горе — единственной с плотной шапкой хвойного леса. У подножия этой горы проходила железная дорога.
Любовались путешественники памятниками природы Красный Камень и Пожарный Гребень. После утомительных дневных прогулок отдыхали тёплыми вечерами на скамейках у пруда, образовавшегося на слиянии двух рек. Здесь сторожила покой старая, с семидесятых годов заброшенная церковь, на куполах которой росли деревья, а внутри царили мрак и разрушение.
Однажды пошли на речку Сим ловить руками рыбу. На берегу отрешённо сидел незнакомый мальчик с тёмно-коричневыми, гладко причёсанными волосами и кидал камушки в воду. По его флегматичному лицу и большущим очкам с толстыми линзами было видно, что он очень умный.
— Ты кто такой? — спросил его Цыпа.
— Борис. Я — здешний. А вы что тут забыли?
Матвей с честностью пионера поставил мальчика в известность о цели их прибытия.
— Вам гораздо ближе было бы начать поход с города Аши чуть дальше по железке, а не отсюда. Но так и быть, раз в вашей палатке есть ещё одно место, почему бы мне не присоединиться к вам, — лихо решил миньярский мальчик.
Седьмого июня, в конце их похода вдоль трассы Миньяр–Аша и далее лесом в направлении деревни Ук тройка джетыгаринцев и их неожиданный попутчик оказались у Шайтанки.
Место действительно оказалось мрачным. Ни щебетания птиц, кроме редкого постукивания дятла, ни шелеста мелких грызунов в траве. На берегу и в самом довольно грязном озере виднелось множество будто обрубленных стволов деревьев и согнутых голых веток. Эта картина напоминала ученический пенал, полный затупленных, сломанных и слишком коротких карандашей.
— Что-то у меня голова побаливает, — сказал Матвей.
— У меня тоже! — воскликнул повар Серёжа.
— И у вас? — обратился Матвей к Цыпе и Борису.
— У меня всегда болит, — сказал очкастый. — Ну, в основном в переносном смысле.
— А у меня, наоборот, практически никогда, — похвастался Цыпа.
Прошло некоторое время. Ничего особенного не происходило, состояние ребят не ухудшалось, и они решили действовать. Матвей, Цыпа и Борис сели в две резиновые лодки и отплыли от берега к середине озера, которое имело почти идеально круглую форму, диаметром чуть больше полусотни метров.
Надев акваланги с фонарями, они стали погружаться в бездонный омут Шайтанки. Прошло несколько томительных секунд. Матвей предположил, что дна просто не будет. Но дно всё же обнаружилось, приблизительно на глубине «всего» двадцати метров. Долго и с трудом кладоискатели передвигались по торфяному, очень вязкому дну, но ничего не обнаружили, кроме тины и каких-то рыбёшек. Цыпа уже хотел всплывать, но вдруг увидел внизу что-то поблёскивающее. С радостью он вытащил из ила это «что-то» и вынырнул на поверхность озера.
При свете он увидел, что держит в руке… копейку! Борис уронил её в воду из кармана, когда последним переодевался в лодке.
Над мутным зеркалом озера показались головы Бориса и Матвея.
— Это весь твой клад? — спросил Матвей Цыпу, когда тот показал им копейку.
— А я больше ничего такого не видел на дне реки... то есть озера.
Второй раз ребята нырнули в другом месте, у противоположного их лагерю довольно крутого берега. Здесь было существенно глубже, чем в центре озера. Вскоре, нащупав дно, они вдруг увидели перед собой нечто тёмное. Это была подводная пещера под скальным выступом, видимой, верхней частью которого и был берег над ними. С бьющимися сердцами ребята вошли в пещеру, залитую почти под свод водой. Кругом темнота... В свете лобового фонаря Матвей разглядел на дне пещеры два полуобросших водорослями деревянных ящика. Непростым делом оказалось постепенно освободить их от водорослей, чтобы можно было оторвать ото дна. Только друзья хотели их поднять, как заметили под ногами ползущую в обе стороны трещину, на грани которой как раз находились оба ящика. Приведённым в движение ящикам ничего больше не оставалось, как упасть в глубокую расщелину. Где-то внизу они ударились обо что-то, и грохот донёсся аж до подводного грота...
С пустыми руками ребята всплыли на поверхность озера. Они хотели рассказать о своей неудаче Серёже, но заметили, что он сам не свой.
— Ты что такой бледный? — спросил Матвей. — Голова разболелась?
— Да не только. По-моему, я видел его...
— Кого — его?.. Да ты чё, снежного человека, что ли?
— Щупальце, — еле слышно произнёс Серёжа.
— Осьминога, который живёт на дне? Да ты же и ногой не ступал в воду! — рассмеялся было Цыпа, но тут же вспомнил статью Матвея...
— Там был такой густой, тёмный туман...
— Где — там? Объясняй получше!
Вместо ответа Серёжа повёл их к небольшой поляне в лесу, куда он четверть часа назад ненадолго отлучился.
— Я лишь отошёл на пару метров от озера, чтобы сходить в туалет, но меня будто что-то поманило дальше. Вот я и вышел сюда, и... увидел этот туман над деревьями. Словно очень серое, почти чёрное, грозовое облако. И оно висело довольно низко.
Его товарищи внимательно осмотрели местность, но никаких следов какого-либо необычного облака не обнаружили. Даже если оно и было, то, вероятно, рассеялось. Вдруг Цыпа вспомнил:
— Честно говоря, когда я сидел один в лодке, то слышал гром. Ты, наверное, тоже слышал, Серёжа? Может, это была обыкновенная гроза, а твоё щупальце — ни чем иным, как молнией, которая ударила в землю?
— Ничего подобного! — воскликнул к их удивлению Серёжа. — Тишина царила такая — аж жуть, и мурашки пробегали по коже!
— Подозрительный случай, — заметил Матвей. — Два совершенно разных свидетельства... Что ты, Борис, как много знающий, на всё это скажешь?
— Скажите, а вы не чувствуете некую вибрацию под ногами? — отозвался тот. — Как будто что-то большое движется в недрах земли. Но... Вроде бы всё слабее. Видимо, оно удаляется.
— Это «оно» — одушевлённое или неодушевлённое? — поинтересовался Цыпа.
Они ещё долго вели дискуссию, остановившись, в конце концов, на наиболее правдоподобной версии маленького землетрясения. Вполне возможно, оно так же привело к образованию трещины в подводной пещере. В такой решающий момент!
Сфотографировавшись на память у Шайтанки, путешественники наскоро свернули лагерь и тронулись в обратный путь, пока не стемнело.
Десятого июня неудачники вернулись в Джетыгару. С ними поехал и Борис. В Миньяре ему, как он уверял своих спонтанно появившихся друзей, было нечего терять. А те, пока не привыкшие к нему окончательно, особо и не спрашивали, как он там мог жить якобы один и где его семья.
Можно представить себе эйфорию ребят, когда они узнали, что Вася... Их друг Вася, который, бедняжка, валялся с температурой в то время, как они путешествовали по интересным местам... Что, короче, Вася нашёл клад!
— Как ты умудрился в нашей степи, где ничего и никого нет, выкопать такое? — забрасывали друзья его вопросами и не могли отвести взгляд от расписного, отделанного металлическими рейками деревянного сундука, доверху набитого старинными драгоценностями.
— Вот именно, что никого. Там, где я его нашёл, за околками на горизонте, я был, наверное, первый человек за сотни лет! Просто никто не считал важным уделить внимание этому местечку. А там один, типа, курган есть. В нём-то я из любопытства и решил провести раскопки, — с гордостью, которая на миг затмила скромность его характера, рассказал выздоровевший Вася.
— Ну да, — трезво кивнул Матвей. — Вспомните, если вы вообще знаете, как лишь пару лет назад посреди, казалось, пустой степи открыли целое древнее поселение Аркаим. Кстати, это недалеко от нас.
В этот же день вся пятёрка пошла сдавать сокровища в ювелирный магазин. Знатоки из Кустаная, продающие антиквариат на рынке и бывшие в тот момент в ювелирном магазине, предположили, что сокровища эти, вероятно, принадлежали самому хану Батыю, спрятавшему их ещё в тринадцатом веке!
Клад оценили в сумасшедшие пятнадцать миллионов рублей! Вот какая сумма почти целиком досталась пятерым друзьям. Ведь добрая мама Зина оставила всю её единственному сыну Васе, а тот решил пожертвовать деньги — поделить на пять равных частей.
Но куда было девать все эти деньги? Этот вопрос заставил ребят собраться на совещание. Совещались на квартире у Цыпы, приёмные родители которого были в долговременном отъезде (везёт так везёт!).
— Давайте, ребята, по очереди высказывать свои предложения, — начал Матвей после того, как все расселись.
— Хорошо, — сказал Серёжа. — Я предлагаю все эти бабосы использовать на покупку шоколада, мармелада, тортов, мороженого...
— Ну, ты вообще! — покачал головой Борис. — Ну, съешь ты все эти сладости, а потом? Зубы только заболят. Это полная ерундистика. Вот то, что я задумал, это настоящий бизнес.
— И что же ты задумал? — спросил Матвей.
— Большое дело: нам надо создать уникальный во всём Казахстане кальмариум... Потом отправиться на ловлю кальмаров. И будем с посетителей брать плату за вход!
— Ерунда! — крикнул Цыпа. — Раз уж пошло на такое, то я предлагаю смастерить гигантскую голубятню в пятнадцать этажей и заселить в неё бездомных голубей — сколько влезет!
— Чушь! — шепнул Вася. — Я предлагаю построить небольшой дом в степи, чтобы всем нам жить там.
— Наш кладонаходчик почти прав, но всё же не прав, — заметил Матвей. — Я предлагаю построить многокомнатный дом-фазенду. Только не здесь, в этой ветреной степи, а там, где хороший климат, отличная погода и вообще всё пучком: на острове Веры. Это опять же в Челябинской области, недалеко от нашей железнодорожной линии Челябинск–Миньяр.
Ребята многозначительно молчали.
— Сами мы, конечно, ничё не будем строить, — уверенно продолжил командир. — Для этого есть строительные компании. Я нашёл одну такую случайно в справочнике, купленном сегодня. Правда, находится фирма в Японии, и зовут её... то есть название её — «Чибируа». В таком случае часть денег желательно у кого-нибудь обменять на доллары.
— Фирму? Зарубежную? — внимали ребята.
— Я знаю одного валютчика, — подхватил вдруг Боря. — Он живёт впеременку в Москве и Магнитогорске, зовут его Евгений Семёнович Скворечников, а кличка — дядя Кузя. Он какое-то время вёл у нас в Миньяре краеведческий кружок. Я предлагаю связаться с ним.
— Вот и прекрасно, — ответил Матвей. — Что касается дяди Скворечникова, это задача Бориса. Завтра приходите ко мне на маленький доклад об острове Веры.
Серёжа, Вася и Матвей ушли домой. Остался Борис, решивший временно пожить у Цыпы. Написав два письма с одинаковым содержанием в Магнитогорск и столицу России, Борис пошёл к почтовому ящику. На обратном пути он увидел в вечернем небе странный оранжевый шар. Однако впоследствии он промолчал об увиденном...
На следующий день все собрались в командирской квартире.
Матвей, заслонив собой карту Челябинской области на стене, стал рассказывать об острове Веры, который находился в северо-западной части живописного горного озера Тургояк. Пацаны внимательно слушали. Серёжа задал вопрос:
— Матвей, у этого озера хоть вода-то чистая?
— Чистейшая.
— И в ней есть рыба? — спросил Вася.
— Там всё есть. Всё, что захочешь, — ответил докладчик.
— О, я так давно не ел рыбок! — воскликнул Серёжа, хотя лишь недавно в Миньяре сам варил уху.
— Ну что ж мы, наконец, не едем туда? — заёрзал нетерпеливый Цыпа.
— Потерпи. Через недельку стопудово придёт ответ от дяди Кузи, и потом... Неплохо, учитывая, что нам всем ещё только одиннадцать-двенадцать лет, если с нами будет кто-то взрослый...
Этим «кем-то» по воле судьбы и стал дядя Кузя. Ровно через неделю, как и обещал Матвей, дядя Кузя лично заявился в Джетыгару. Он поспешил сразу, как только узнал о внезапном богатстве знакомого из своего бывшего миньярского окружения. Дядя Кузя оказался толстоватым мужиком в клетчатой, серо-коричневой фуражке и с белым, как зефир, дипломатом в руке. Опытный валютчик-бизнесмен полностью взял на себя такие сложные организационные вопросы, как переговоры с администрацией Миасского городского округа, к которому относилось озеро Тургояк, на предмет выкупа в собственность острова Веры. Также он созванивался с японской фирмой «Чибируа» по проблеме строительства летнего дома на избранном участке острова. Далее дядя Кузя при поддержке Матвейкиного папы как наиболее благосклонного к замыслам юных богачей вёл личные беседы с родителями Серёжи и мамой Васи. Было снова пролито немало мальчишечьих слёз, но, в конце концов, получено разрешение провести лето в чужих краях.
Так уже в начале третьей декады июня спутники прибыли на озеро Тургояк, которое и вправду могло похвастаться кристально чистой водой. Переплыв на остров Веры или, как он ещё назывался, Пинаевский, ребята обнаружили здесь ручьи, лес и даже небольшие горы. Остров имел и своё собственное озерцо. В округе были и другие острова, однако гораздо меньших размеров, и островки, так называемые курьи, состоящие из нагромождения камней или скальных глыб.
На восточном берегу Тургояка располагался одноимённый посёлок, в котором, о чём наши герои ещё не знали, жили злые, завистливые ребята. А их главаря звали Филиппом.
Пятёрке «островитян» крупно — даже круто! — повезло. Уже вскоре после их прибытия примчалась группа японских архитекторов вместе с бригадой челябинских работников-строителей, и мечта многих детей постперестроечного времени, знавших в жизни лишь серые пятиэтажки, была для них воплощена в реальность.
Построенный за рекордное время, в течение пяти недель, многоэтажный многокомнатный дом был оснащён также бассейном, залом игровых автоматов, имел большую библиотеку с читальной комнатой... На поляне неподалеку от огороженного участка с домом строители утрамбовали взлётно-посадочную полосу длиной пятьдесят метров для будущего частного самолёта.
Большая часть денег ушла на строительство дома, а на интерьер уже могло не хватить. Так что в оптимистических мыслях у ребят вертелся повторный поход на Шайтанку. Но пока они провели в доме собрание, на котором распределили обязанности.
Бориса за его умственные способности избрали аж заместителем командира Матвея. Серёжа окончательно и пожизненно стал поваром. Цыпу заново выбрали общим защитником, потому что он нехило дрался. Ну, а Васю, несмотря на его явные заслуги (добро так быстро забывается!), избрали в уборщики.
— Он у нас тихий, — говорил Цыпа.
И началась жизнь!
Глава 2
Ребята плавали в островном озерце или у себя в бассейне, катались на лодке и удили рыбу в Тургояке. Цыпа от безделья скучал и до того разбаловался, что начал мешать жить другим. Особенно докучал он Васе, потому что тот был не только тихий, но и слабый. Как-то раз Вася хотел мыть туалет. Но Цыпа сказал:
— Васька... иди!
— Куда?
— В мою комнату, сначала там сделай уборку.
Вася только нагнулся, чтобы взять ведро с водой, и тут Цыпа воспользовался моментом: опередив, схватил ведро и надел ему на голову.
— Но сперва собери воду здесь, а то ты пролил.
— Я уберу, уберу, — ответил Вася.
Наконец его достала эта тема, и он решил пожаловаться командиру через его заместителя. Но то одного, то другого, как назло, не было дома...
Ребята жили себе, жили... Пока не пришёл Филипп и не сказал:
— Давайте жить дружно!
Он был ростом, как Матвей или Цыпа, но не совсем такой качок, как последний. Тем не менее его суровое лицо и грозный взгляд его глаз цвета стали придавали ему репутацию самого опасного пацана всего Тургояка.
— Давай! — на полном серьёзе ответил приветствующий мирные отношения Матвей. — Ведь в чём-то это наш общий остров.
Таким образом Филипп официально признал право на проживание на острове Веры подозрительных, с его точки зрения, чужаков. Оставалось только устранить некоторые стартовые проблемы их знакомства и укрепить дружеские контакты. С этой целью предполагалась более длительная встреча, но ведь нужен был конкретный повод…
И тут Цыпа подал идею:
— Приходи двадцать седьмого июля на мой день рождения!
— Хорошо! — сказал Филипп. — А можно, я своих друзей позову?
— Ну, зови!
И вот наступил долгожданный для Цыпы день — двадцать седьмого июля. Пятёрка островитян, а также тургоякцы во главе с Филиппом собрались в свежепахнущей обширной гостиной нового дома на день рождения. Гостям приготовили дополнительные стулья: мол, садитесь. Поставили им угощение на стол: нате, кушайте-кушайте! Один из них, по имени Коля, худой и вытянутый, как будто слишком усердно подтягивался на турнике, спросил:
— Есть у вас бананы?
— Бананов пока нет, — поспешил сообщить ему отвечающий за еду Серёжа. — Зато есть апельсины. С черешней.
— О, это тоже подойдёт! — сказал довольный, улыбающийся Филипп и после того, как произнёс в честь именинника стандартный тост, принялся уплетать свежие фрукты.
А его пятиюродный брат Кайрат, пацан-махина, здоровее и мощнее Цыпы, с лицом злобного бандита, выразился более витиевато:
— Во имя всего нашего посёлка мы поздравляем тебя, Цыпа, с днём рождения и радуемся за тебя в этот памятный день, так как уже в первые минуты твоего самоуверенного появления здесь ты своей фантастической силой завоевал наши симпатии!
Он имел в виду случай на днях: повар Серёжа приплыл на лодке в посёлок, чтобы закупить мяса, и на короткое время оставил без внимания свои полные сумки, содержимое которых тут же расхватали местные пацаны. Ситуацию спас Цыпа, случайно подошедший из-за угла...
После такой речи Цыпа чуть не расплакался, усаживаясь за длинный стол.
Гости поели... Потом Филипп обратился к Борису, который находился у старого проигрывателя в углу гостиной в качестве диск-жокея:
— Ну а теперь врубите музон, мы хотим танцевать!
Борис поставил им пластинку с записью мелодии «Волшебный полёт» французской группы «Спейс», потому что любил космическую музыку без слов. Один Вася заметил, что сразу зазвучала не заглавная композиция, и начал вдруг тараторить:
— Это «Танго в космосе»! Да это же «Танго в космосе»! Это же «Танго в космосе»!
Его, как часто бывало, никто не услышал... Пока наконец Филипп не обратил внимание:
— Это — «Танго в космосе»? А мы-то на Земле!
Его все услышали и на мгновение умолкли, напуганные, но никто толком не понял, что он этим хотел донести до народа.
— О-кей. Слушайте «Танго на Земле», — среагировал диск-жокей Борис.
— Тадари-дарара! — запел было Серёжа, но коллекцию пластинок, в которую Борис только что хотел углубиться, уже разворошили два пацана из команды Филиппа — Жора и Вова, самовольно откладывая себе альбомы, которые решили взять «напрокат». С грустью и с трудом Борису удалось подсунуть им те пластинки, безвозвратную потерю которых пришлось бы ему пережить не так больно.
Атмосфера в компании вследствие прослушивания атмосферной космической музыки заметно ухудшилась.
Да и пляски гостей, больше похожие на дикие скачки, и не в такт музыке, и аж по праздничному столу, её не улучшили. Хохоча, тургоякцы пинали тарелки и наступали на вилки, как на грабли, так что те подпрыгивали вверх. В пике общего беспредела Филипп, который дошёл до того, что стал раскачиваться на люстре, хлёстко оттуда провозгласил:
— Итак, мы хорошо поели, попили, потанцевали. Спасибо, молодцы, ребята, а теперь можете убираться в свою родную Джетыдыру!
Лицо именинника окаменело.
— Не Джетыдыра, а Джетыгара! — сурово прошептал он. — Это наша родина.
— Молчи! — рассвирепел Кайрат, который, несмотря на кавардак вокруг, единственный продолжал безмятежно сидеть за столом и обжираться.
— И это говоришь ты! Ты! Человек с казахскими, а то и казахстанскими корнями! — взорвался Цыпа.
— Чихал я на ваш Казахстан! — возразил Кайрат. — Нас и здесь неплохо кормят!
Тут Цыпа не выдержал, взял свой ещё не тронутый именинный торт, большой такой масляный торт, и метнул его по столу до противоположного края. Прямо Кайрату в морду — ба-бац!
Цыпин бросок дня стал сигналом для Серёжи, Матвея и Васи (которые скромно сидели в ряд на диване, тесня друг друга) протереть от слёз глаза и перейти к атаке. Завязалась общая драка. Стульями. Тарелками, которые теперь валялись где попало, и ими можно было пулять в противника...
В общем, при равных силах гостей удалось прогнать с острова. Чем была выиграна только битва, но не война.
Самого главаря Филиппа в наказание посадили «в тюрьму». Заперли его на время в комнате Цыпы, оснащенной самой надёжной дверью, имевшей изнутри и снаружи, по специальному желанию Цыпы, с полдюжины различных хитроумных замков, будто дверь в сейф.
И не думал именинник после такого грандиозного дня рождения, что эпохальному событию, которое им всем впоследствии запомнится на всю жизнь, ещё предстояло произойти.
Вечерело...
Друзья ещё немного посидели, попивая лимонад. Обсуждали, как быть дальше с Филиппом. Надеялись, что больше никогда не придётся видеть столько летающих тарелок, как во время потасовки, да собирать столько фарфоровых черепков...
Вдруг Вася глянул в окно... да так и застыл!
— Что ты, Вася, так дико смотришь в одну точку? — спросил его Матвей.
— Пос-смотр-рите в ок-кно! — заикаясь, проговорил Вася.
Товарищи, как на команду, выглянули в окно...
На них оттуда смотрело вытянутое, явно не человеческое лицо с тёмными, слегка овальными глазами. Казалось, лицо было покрыто плёнкой цвета турмалина или разрезанного арбуза.
— Неужели — инопланетяне? — ахнул Серёжа.
Тут Цыпа, поняв, в чём дело, и замурчав песенку:
— Я раскрываю свой секрет,
Я о контакте не молю,
Схожу-ка лучше в туалет
И дверь там накрепко запру, —
мигом слинял из гостиной и заперся в туалете.
Инопланетянин чуть ли не трёхметрового роста с закруглённой конусообразной головой и слишком длинными руками мысленно попросил хозяев открыть ему окно. Борис, как ни в чём не бывало, встал и пошёл открывать.
— Борь, ты чё, не открывай окно! — запротестовал Серёжа.
Но Боря всё же это сделал, и инопланетянин молниеносно очутился в гостиной, словно только в ней и был.
— Никто не хочет со мной полетать? — спросил он уже на чисто русском языке, шевеля при этом своим утончённым ртом.
Матвей и Борис неожиданно согласились, кивнув головами, словно загипнотизированные. Прямо через окно они побрели вслед за гуманоидом к самому настоящему НЛО, что парил за домом в метре над землёй, мерцая разноцветными огоньками в определённых точках своей окружности. Его форма больше всего была похожа на шляпу, тулья которой с пунктом управления высилась изящной жемчужиной. После нескольких завораживающих минут летающая тарелка совершенно бесшумно взлетела.
— Не видать нам теперь нашего командира и его заместителя, — промолвил Серёжа, испугавшись пустоты в гостиной.
Полетав в тарелке, ребята с гуманоидом опустились на том же месте за домом. Инопланетянин в пункте управления спросил Бориса:
— Не хотел бы ты, юный житель Земли, побывать в иных местах?
— С удовольствием! Лишь бы это дало что-то познавательное.
Тогда гуманоид забрал невозмутимого, любознательного Бориса в «свои места». А Матвей, ко всеобщему удивлению, пешком через сад вернулся в гостиную.
Серёжа и Вася всё ещё не верили, но не на шутку взволнованному Матвею удалось убедить их рассказом о полёте:
— Мы пролетели, наверно, всю страну, и всего за час! Вот это скорость!
— А где же Борис?
— А Борис сейчас где-то... там.
Тем временем струсивший Цыпа сидел в туалете и слушал их разговоры. Так он там и торчал, пока не заснул, сидя на унитазе. На следующий день Цыпа уже от стыда оставался в туалете, а Серёжа из соседней ванной комнаты через форточку подавал ему завтрак и обед. Потом повар торопливо бежал к пленнику Филиппу и проделывал то же самое. Но там ему приходилось стоять с блюдом в руках перед дверью и ждать, когда Филипп отворит все замки.
Только к полднику Цыпа наконец-то вылез из туалета.
Следующий диалог между Кайратом и рыжеволосым Жорой имел место тёплым ранним утром двадцать девятого июля в ещё спящем посёлке.
Жора был ещё зелёным, немного робким парнишкой. Он, хоть всю жизнь и провёл в родной деревне, с ранних лет увлекался техникой и иностранными языками. До звания главного товарища Филиппа, типа как Кайрат, ему было ещё далековато, тем не менее он приходился тому семиюродным братом.
— Хрым-хрым, хрым-хрым! — то ли не мог никак откашляться, то ли отойти ото сна прямо на берегу озера Кайрат. — Вот так, Жорка, — произнёс он наконец властным голосом. — Приказываю тебе плыть на остров, освободить Фылиппа. Он там, поди, зажрался в тюрьме у них.
— Ну как, Кайрат, я же... Я ж не сумею. Пойдём тугеза!
— Ну, не ерунди!
— Нн-нн-ну, пойдём цусамен! — жалобно мяукал рыжий.
— Иди, плыви один! Плыви, я сказал! Освободишь Фылиппа, моего брата.
— Ну, пойдём вместе! Кайратушка, я ж не совладаю один. Уж больно Цыпа огромен, силён, ловок. Я не умею драться с ним. Только ты у нас умеешь.
— Он мне торт-ом! В лицо! Я — злой! На него!
— Ну раз злой, так и поехали! Подерёшься с ним ещё раз и выиграешь!
— Ну не хочу я больше драться. Плыви сам, Жорка! Фылиппа освободишь. Иди!
— Но ведь главная наша байдарка рассчитана аж на четверых. Как же я поплыву один? Неэкономно как-то будет.
— Так и быть, я специально для тебя приготовлю нашу самую лишнюю лодку. Правда, в ней дырка... Ты её пластилином залепи и поезжай! Иди, сейчас же иди, достал ты меня!
Итак, Жорка, не в силах переубедить товарища, отправился на остров один. Яко молодой индеец в первый раз без сопровождения отца на охоту. Чтобы испытать себя, познать свои возможности и границы.
Хорошо текла жизнь на острове... Вот только жить так уже поднадоело! Не хватало холодильников, телевизоров и так далее. А за дощатым забором участка, как напоминание, пустела взлётно-посадочная полоса.
Матвей по многочисленным просьбам решил провести совещание на тему: «Шайтанка-2». Перед этим Цыпа, с горем пополам оставшийся замес... защитником, попросил в сию же секунду объявить срок заключения Филиппа в его комнате законченным. Матвей же более срочной и назревшей считал другую проблему, ради которой и стоило провести собрание. Так или иначе, но в десять часов утра ребята расселись в гостиной, не подумав закрыть дверь в неё.
— Я, значит, — начал командир, — за то, чтобы всё-таки попытаться добыть те два ящика, которые были почти в наших руках.
— А если это окажется бесполезным, потому что в ящиках нет ничего ценного? — неожиданно предположил Вася.
— Если б это было так, они бы не ускользнули прямо из наших рук в трещину. Закон Мерфи.
Этот аргумент убедил всех.
— Ну что, — сказал Серёжа, — тогда нам надо всем снаряжаться. Ваську, однако, лучше оставить здесь, чтобы он сделал генеральную уборку. Ну и... Вдруг он, в то время как мы будем там париться, найдёт здесь в процессе уборки клад. Закон повторения.
— Ты согласен? — спросил Матвей Васю.
— Мне всё равно, — обреченно вздохнул тот.
— Решено, — сказал Матвей. — А теперь айда-те к Филиппу!
Ему отперли дверь: выходи, ты свободен! А он с ухмылкой — в ответ:
— Можно, я ещё посижу?
— Сколько ты ещё хочешь сидеть?
— Гм, может, полгода, — прикинул Филипп. — Живёте вы реально роскошно!
— Ну, не глупи! — сказал ему Цыпа. Не прошло и полчаса, как он на берегу посадил Филиппа на плот и, даже не дав весло, пнул плот ногой: — Прощай, то есть валяй!
Посреди озера курс Филиппа, если такой был при его дрейфе, случайно пересёкся с курсом лодки Жорки.
— Ты куда плывёшь? — спросил вожака Жорка, не прекращая грести.
— Я туда плыву! — ухмыльнулся Филипп, приведя его в смятение. — Ну, не дрейфь! — одним махом прервал он Жоркины поиски самого себя. — А слушай сюда: мне удалось подслушать болтовню в гостиной и кое-что узнать об их планах. В следующие дни их почти всех не будет дома. Это — наш шанс отомстить за поражение. Вычеркнуть сей позор из анналов тургоякской истории.
Он перепрыгнул в лодку своего далёкого кузена, и они уже вдвоём погнали обратно в посёлок.
Новый поход был подготовлен лучше, соответственно успеха должно быть больше, пророчил Матвей.
Ребята решили идти весь путь пешком напрямую через синегорье Южного Урала, переплыв вначале узкий закуток озера между западным его побережьем и островом Веры.
— Всё повторяется, — сказал Цыпа, когда они снова прибыли в Миньяр. — Точно по твоему закону, Сергей! Хочешь совет? Когда будем у Шайтанки, не ходи в туалет в лес да на всякие поляны!
— Куда же ещё? Терпеть мне теперь, что ли?
Но после настоящего контакта третьего рода на острове Веры Серёжа уже не так волновался из-за какого-то необъяснимого тумана. «Я хотя бы бегу в туалет на опасность, а не от неё», — гордо подумал он про себя.
Через день они снова были у цели. Ныряли все вместе в том месте, где таилась подводная пещера, оставив свой лагерь на берегу без присмотра. Нашли пещеру и зашли-заплыли в неё... Тут же Матвея, возглавлявшего их шествие, утянуло в знакомую расщелину на дне, которая за прошедшие два месяца слегка расширилась. Но на этот раз кладоискатели были связаны друг с другом верёвкой. Серёжа и Цыпа хотели вытягивать командира обратно, однако он подал им знак, наоборот, следовать за ним.
Только Цыпа последним влез в трещину, сквозь которую озёрная вода струилась вниз, образуя водопад, как откуда-то сверху упал огромный камень и завалил единственный, достаточно широкий для прохода человека отрезок трещины... Глыба проваливалась дальше сквозь трещину, грозя настигнуть Цыпу. В панике тот стал проталкивать Серёжу ногами вниз, словно упёртого джинна сквозь горлышко бутылки. К великому везению, камень вовремя застрял в суживающейся расщелине — ещё секунду, и он сдавил бы Цыпу всмятку.
В гроте, в который они друг за другом спустились, вода стояла лишь по колено, можно было снять мундштук акваланга и разговаривать. Тут также было сравнительно светло от естественного света, проникающего откуда-то сверху.
— Это уже не землетрясение, а судьба, — мрачно заметил Матвей. — Мы — в ловушке. Или попробуем протиснуться назад, навстречу бьющей по лицу воде?
Но прежде чем попробовать, Серёжа и Цыпа добили ногами валяющиеся два ящика, из которых сыпались серебряные и золотые монеты, кольца, браслеты и другие драгоценные украшения.
— Чёрт! — заругался Цыпа.
— Не понял. Чё ты так? Наоборот, надо радоваться! — воскликнул Матвей, на какое-то время даже позабывший о ящиках. — Похоже, всё это было похищено и безвозвратно, так сказать, спрятано в озере разбойниками где-то начала девятнадцатого, может быть, ещё восемнадцатого века...
— Потому что Васька дома теперь вряд ли что-то найдёт! — оборвал его историческую экспертизу Цыпа. — По закону отклонения от повторения!
Сокровища, значит, нашли. Осталось найти выход из замкнутого грота. Когда они уже почти отчаялись, их внезапно пробрала дрожь от неестественного шороха где-то наверху. Кто-то что ли полз под высоким сводом грота, но сколько они боязливо ни взирали вверх, никого не было видно.
Вдруг из одного еле заметного, узкого, как лаз крота, прохода прямо под сводом высунулась знакомая очкастая голова.
— Борис! Борис вернулся! — не верили ребята своим глазам.
— Эх вы! — с непоколебимым спокойствием обратился он к ним. — Для чего вы взяли с собой альпинистские молотки? Для лишнего веса аквалангов? Бейте ими ямки в стене и забирайтесь сюда наверх!
